Алые маки на серых скалах - [46]

Дзержинский никогда не видел Камо в таком возбуждении. Тот быстрым шагом ходил по небольшому кабинету, как посаженный в клетку барс.

— Вы Георгия Александровича Атарбекова знаете? — вдруг спросил Дзержинский.

Камо остановился и вопросительно посмотрел на него.

— Ага, не знаете. Он — старый большевик, член партии с девятьсот восьмого года, чекист, да, да, скажу вам, незаурядный! Вчера он предложил очень интересный план. Очень. Кстати, я его на время прикрепил к Особому отряду.

— Какого Атарбеков года рождения?

— Восемьсот девяносто первого, на девять лет моложе вас, на пятнадцать — меня. Однако товарищ мудрейший!

— Я, кажется, его знаю… Он носит усы и бороду с баками. Верно?

— Ну да, это он. Садитесь, Камо, обсудим-ка его план. — И Дзержинский указал на стул рядом с собой.

5

Ранним августовским утром девятнадцатого года Особый отряд в полном составе понесся на грузовиках по Тверской-Ямской к Петроградскому тракту. Миновав Триумфальную арку, машины въехали в пригород столицы. Сквозь зелень деревьев проглядывали одноэтажные домики с наличниками и карнизами, разукрашенными затейливой русской резьбой по дереву.

Оставив позади несколько поселков, грузовики свернули в сторону лесного массива и километрах в сорока от Москвы остановились возле небольшой поляны, со всех сторон окруженной деревьями и кустарниками. После тряски так хорошо было размяться! Остроты и смех раздавались со всех сторон. Однако через несколько минут Камо жестом поднятой руки призвал всех к порядку.

— Ну, товарищи, будет! Теперь — к делу! Давайте поговорим языком оружия. Посмотрим, кто насколько преуспел. Приготовиться!

На высоком старом дубе с мощными ветвями повесили мишени, измерили расстояние и приступили к обычной учебной стрельбе из маузеров, наганов, парабеллумов. Большинство ребят попадали в цель неплохо.

Затем с завязанными глазами разбирали и собирали личное оружие. Лучше всех с этим делом справлялась Аня Новикова. Как всегда, больше всего получила замечаний Ася… От этого ее настроение упало. Неужели она так и не научится в присутствии людей, особенно Камо, не волноваться?

Потом снова стреляли.

— Товарищ Камо, патронов больше нет! — наконец весело известил Роман Аксенов.

— Так уж и нет? А ну проверьте свои личные запасы!

— Нет, все до единого отстреляли, — подтвердили бойцы.

— Нет так нет. На сегодня хватит. Отдохнем!

В голосе Камо послышались радость и удовлетворение. Он даже Асе подбадривающе улыбнулся: мол, не беда, если и промазала пару раз или не сразу на ощупь нашла деталь пистолета… Придет время — научится! Это его настроение тут же передалось остальным.

Ребята расстелили на траве брезентовую подстилку, девчата вытащили взятый с собой сухой паек. Все расселись кружком и принялись за завтрак. В один миг справились со всем, что было. Дали бы им еще два раза по стольку, и того было бы мало в голодный девятнадцатый год! Но не хлебом единым жили бойцы…

— Жаль, нет сегодня с нами наших Лизочек! Такого отдыха лишились! — с искренним сожалением сказала Ася. Драбкину снова отозвали в Секретариат ЦК, а Барская два дня назад по ее настойчивой просьбе была направлена с агитбригадой.

— Лиза теперь по ночам — днем, конечно, некогда — твой образ, Ван Ваныч, в романе развивает. А чем черт не шутит? Может, выйдет книга, и рядом с тобой и наши физиономии замелькают? — пошутил Аксенов. — А вот Барской нам на самом серьезе не хватает, сейчас бы она концерт организовала… Споемте, а?

Но его никто не поддержал — уж очень хорошо было просто так безмятежно расслабиться.

Мягкое солнечное тепло последних дней августа, тихий шорох листьев, запах цветов и дружеская беседа Камо создавали какую-то особенно приятную обстановку.

И вдруг из глубины леса, куда вела единственная тропинка, вылетели белопогонники с шашками наголо, с направленными прямо на бойцов маузерами. Неожиданность нападения парализовала всех. Хотя в появлении врага ничего удивительного и не было: из последних сообщений всем было известно, что генерал Мамонтов, прорвавшись к Туле, угрожал столице.

Отряд оказался молниеносно окруженным, и его разоружение произошло так ошеломляюще быстро, что никто не сумел оказать настоящего сопротивления, да и нечем было стрелять.

Только одному из боевиков, Николаю Флорану, рослому чубатому парню, удалось в первые минуты суматохи прорвать цепь и бежать.

За ним раздались выстрелы, но он не остановился. Петляя за кустами и деревьями, Флоран выбрался из леса и пустился во весь дух к Москве, чтобы привести оттуда подмогу.

Тут только Ася по-настоящему поняла, что в минуту смертельной опасности никто наперед не знает, как поведет себя. Во время пожара иные выбрасываются из окон и разбиваются насмерть. Утопающие топят своих спасителей. Бывает, и матери бросают детей, чтобы спасти свою жизнь. «Главное — устоять, выдержать, помнить о деле, перехитрить врага и с малыми силами победить!» — именно так только что до этого налета говорил Камо. Мог ли он предположить, что через несколько минут его первого на глазах у всех враги собьют с ног, скрутят и, осыпая бранью, насильно потащат куда-то за деревья. Камо силился на прощанье что-то крикнуть своим, но помешал кляп во рту. Ася окаменело смотрела ему вслед.