Альвийский лес - [154]

Может быть, они были правы.

Граб элс Штес… в общем, какая разница? — вышел вперед, расшаркался правой ногой так, будто хотел нарисовать носком сапога карту Гальвии, и зашипел что-то длинное на южногальвийском диалекте. Дорант, которого учили в юности языку врага, успел его хорошо забыть — но и без этого понимал бы с третьего слова на пятое, потому что учили его классическому среднегальвийскому, а эти, с кашей во рту, говорили вовсе не так, как ему было знакомо. Но на сей случай был гильдмайстер Ронде, который привёл это змеиное кубло:

— Ваше императорское величество, граб элс Штесшенжей свидетельствует вам своё величайшее почтение и нижайше просит от лица Всеобщей торговой компании и лично его величества короля Эктоберга принять скромную помощь в составе четырех сорокапушечных кораблей с экипажами и полутора тысяч воинов, как знак поддержки законных интересов законного Императора и стремления к взаимовыгодному взаимодействию.

Вот ведь как умеют завернуть! На самом деле, говоря простыми словами, юноше, имеющему даже здесь, в Заморской Марке, чисто символическую поддержку нескольких не самых важных городов, предлагали корабли и войско — явно имея в виду, что за них придётся рассчитываться, причём не разовым платежом, а долгосрочными уступками…

Император благосклонно кивнул, встретился взглядом с Дорантом, потом с гильдмайстером, кивнул ещё раз и произнёс:

— Доблестный граб элс Штесшенжей! Мы благодарим Всеобщую торговую компанию, его величество короля Эктоберга и лично вас за любезное предложение помощи в восстановлении наших законных прав. Вопрос сей, однако, требует серьёзного обсуждения, для коего я вас и ваших людей приглашаю присоединиться ко мне и моим министрам, как только это станет удобно, по окончании сего приёма. Соблаговолите присутствовать здесь до его окончания и дождаться соответствующего приглашения.

Дальше последовали ещё представления, но местная знать Императора не заинтересовала вовсе. Он был вежлив, доброжелателен, но явно скучал.

4

Когда утомительный приём, наконец, закончился, Император (которому по-прежнему больно было наступать на правую ногу), опершись на плечо неизбежного Нери, тяжело поднялся и, прихрамывая, перешёл в отдельный кабинет, отведённый ему заранее гостеприимным наместником.

Туда, не ожидая приглашения, проследовали за ним Дорант, гильдмайстер Ронде, наместник Гасетт и каваллиер Горжи. Последних деликатно выдворили, отправив по каким-то надуманным, но весьма правдоподобным и срочным поручениям. Дорант в очередной раз поразился тому, сколько всего умеет юный Император.

Наконец, в кабинет завели гальвийцев. По этикету в помещении сидел только Его Величество, что Дорант счёл очень мудрым, ибо в ногах правды нет, и отстоявшие уже несколько часов на приёме гальвийцы устали и должны быть более покладистыми. Сам он тоже не был свеж, но ему-то переговоры не надо было вести. Он незаметно облокотился о дубовую консоль и приготовился внимать.

Внимать оказалось особо нечему. Основные условия, которые интересовали гальвийцев (и от которых, как они ясно дали понять, зависела их поддержка нового Императора) были уже от гильдмайстера известны: прямой доступ к товарам Заморской Марки (на что Император, сделав недовольную мину, как бы со скрипом согласился), возможность для гальвийцев участвовать в колонизации Заморской Марки (что было мягко отвергнуто под предлогом необходимости сначала взять власть в этой самой Марке). Взамен второго пункта Император предложил включать корабли гальвийцев в свои конвои, что вызвало бурный обмен выразительными взглядами между членами гальвийской делегации и было в конце концов благожелательно принято.

Сюрпризом оказалось требование доступа к железным рудникам Империи, "буде Император достигнет удовлетворения своих законных требований и прострёт руку свою над той частию Империи, коя в Старом Свете размещается". Гальвийцы, впрочем, ничего особо наглого не просили: их интересовали неограниченные закупки железной руды без заградительных пошлин, и только. Дорант аж проснулся, потому что вообще ничего не понял. Это требование, на котором гальвийцы настаивали чуть ли не с ножом у горла, было ему в принципе непонятно: Гальвия свободно покупала у Империи сталь и стальные изделия (ну да, через десять лет после окончания очередной войны), зачем им сырая руда, которая, в пересчёте на изделия, получалась для них дороже?

Император же явно понимал, в чём тут дело, и полез в дебри, которые Доранта оставили вовсе в недоумении. Когда он с сожалением понял, что окончательно потерял нить, переговоры вдруг завершились ко всеобщему удовольствию, судя по сияющим рожам гальвийцев и скупой улыбке Императора.

Когда чужаки ушли, Дорант не преминул крайне вежливо и формально поинтересоваться у Императора результатами переговоров, под предлогом того, что ему надо знать: рассчитывать на корабли и десант гальвийцев или нет?

Император повелел всем, кроме Доранта, покинуть помещение. Гильдмайстер прожёг в комесе Агуиры огромную дыру взглядом, но вышел вместе со всеми.

— Дорант, ты не представляешь себе, чего мы добились! — Заявил Его Величество, возбуждённый едва ли до неприличности. — Они уступили по вопросу доступа к колонизации Марки, когда я согласился на закупки железной руды!