Алтай 2009-01 - [85]
— Если позволите, я все же пробегусь, — взяла свое адвокатская привычка, и Ольга погрузилась в текст.
Но странное дело: чем дольше она вчитывалась, тем меньше понимала. Буквы, словно живые, прыгая перед глазами, попеременно увеличивались и уменьшались так, что прочесть их было практически невозможно. Предложения становились длиннее, смысл растворялся, превращаясь в неудобоваримое, сумбурное месиво: купля… продажа… скидка… гарантия сто лет… Мозг осой пронзила острая боль.
— Ну, хорошо, — оставила она, наконец, попытки что-либо понять. — Ручку дайте, пожалуйста.
— Разумеется, — хозяйка напряглась, точно перед прыжком.
Ольга занесла над бумагой золоченое перо, услужливо поданное одной из продавщиц, и вдруг из контекста взгляд вырвал: «…в течение двадцати четырех часов с момента подписания договора покупатель обязуется предоставить продавцу свою душу…»
— Душу?.. — она вопросительно посмотрела на женщину. Та безуспешно пыталась скрыть нахлынувшую досаду.
— Ну, да — душу, а что тут особенного? — «Мэрил Стрип», казалось, недоумевала. — Вам она разве нужна?
— Послушайте, это не смешно. Разрешите мои пакеты? — отложив перо, Ольга выжидательно протянула руку.
— Сначала подпишите договор, — отрезала женщина.
В этот момент терпение Ольги Евгеньевны лопнуло. Смерив сумасбродную хозяйку бутика испепеляющим взглядом, она произнесла по слогам:
— Вы за кого меня принимаете? Повторяю, я ничего подписывать не буду.
— Еще как будешь, — глаза «Мэрил Стрип» сверкнули.
Сзади послышалось шипение — Ольга обернулась.
С замиранием сердца увидела она, что вместо гламурно-глянцевых продавщиц, щеря беззубые пасти и корчась, на нее таращились грязные, лохматые ведьмы.
— Знаете что: заканчивайте эти дурацкие розыгрыши! Надоело. Верните то, что принадлежит мне, и мы расстанемся по-хорошему, — самоотверженно молвила Ольга, из последних сил борясь с тем, чтобы не рухнуть в обморок.
— Подписывай договор! — взвыла дьяволица, и лицо ее исказилось желеобразной, разлагающейся маской.
— Перестаньте меня запугивать! Никакую душу, тем более, свою собственную я продавать не намерена! — храбрясь, не сдавала позиций Ольга.
— Подписывай, либо пеняй на себя, — шипела безобразная дьявольская маска.
От безумного, сковывающего тело страха, ее всегдашнего попутчика на судебных заседаниях, Ольга рассвирепела:
— Вы, гражданка, видимо, не знакомы с Гражданским кодексом? — заговорила она менторски. — В таком случае, разрешите вас ознакомить. Закон «О защите прав потребителей», да будет вам известно, устанавливает права потребителя на приобретение товаров безопасных для жизни и здоровья. В результате незаконных действий вами нарушены следующие статьи, — буднично вещала она. — Статья 7: «Право потребителя на безопасность товара»; статья 14: «Имущественная ответственность за вред, причиненный вследствие недостатков услуги»; статья 16: «Недействительность условий договора, ущемляющих права потребителя», статья 15: «Компенсация морального вреда»; — Ольга Евгеньевна смолкла, через минутку добавив: — Мне продолжать?
Ведьмы во главе с хозяйкой перестали шипеть и, раскрыв источающие смрад пасти, с изумлением внимали речам бесстрашного адвоката.
— Одновременно вами нарушены сразу две статьи уголовного кодекса: особо злостное хулиганство и угроза жизни. Вплоть до трех лет лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима. Вам оно надо? — Ольга смерила хозяйку уничижительным взглядом. На ту было жалко смотреть. — Подумайте, я же вас по судам затаскаю. Засажу так, что мало не покажется, — вопреки адвокатской этике добавила Ольга Евгеньевна развязно.
— Госпожа, отдай ее нам! — придя в себя, взмолились ведьмы, как только Ольга закончила свою речь. — Мы голодны! — вопили они, протягивая к несговорчивой покупательнице желтые, костлявые руки.
— Стойте! — приказала хозяйка. — Оставьте ее. Отдайте вещи — пускай ступает!
— Но, госпожа! — разочарованно взвыли ведьмы.
— Я кому сказала? — глаза дьяволицы блеснули яростью. — Беги, презренная, и не дай тебе сатана вновь попасться мне на глаза!
Не чувствуя земли под ногами, Ольга схватила пакеты и бросилась вон из дьявольски гламурного логова.
Как добралась домой — не помнила. Долго стояла под душем, рыдая, пытаясь согреться, унять колотящую тело дрожь. Потом закуталась в махровый халат, врубила на всю громкость телик — так нестрашно, и все еще трясущимися руками заварила покрепче кофе. Размешивая третью ложку сахара, Ольга сидела на кухне и думала о том, что произошло: сон ли? Помутнение рассудка? Последствие хронической усталости?..
Телефонный звонок заставил подскочить. Кофейная чашка робко взвизгнула и, точно самоубийца, бросилась на пол, заляпав кафель бурыми пятнами.
— Але, это я. Ты что-то о новом бутике говорила, не поняла, — полился из трубки жеманный голосок приятельницы.
— Нет, Валь, забудь. Я ошиблась, — Ольга облегченно опустилась на стул.
— Тебе для подруги жалко? Колись, давай.
— Тебе туда нельзя.
— Почему это? — обиделась Валентина. — Думаешь, денег не хватит? Да я за «Gucci» дьяволу душу продам!
— Вот и я о том же, — вздохнула Ольга, разглядывая пакеты с покупками. — Не надо, Валь. Не стоит оно того…
Гилад Ацмон, саксофонист и автор пламенных политических статей, радикальный современный философ и писатель, родился и вырос в Израиле, живет и работает в Лондоне. Себя называет палестинцем, говорящим на иврите. Любимое занятие — разоблачать мифы современности. В настоящем романе-гротеске речь идет о якобы неуязвимой израильской разведке и неизбывном желании израильтян чувствовать себя преследуемыми жертвами. Ацмон делает с мифом о Мосаде то, что Пелевин сделал с советской космонавтикой в повести «Омон Ра», а карикатуры на деятелей израильской истории — от Давида Бен Гуриона до Ариэля Шарона — могут составить достойную конкуренцию графу Хрущеву и Сталину из «Голубого сала» Владимира Сорокина.
Коллекции бывают разные. Собирают старинные монеты, картины импрессионистов, пробки от шампанского, яйца Фаберже. Гектор, герой прелестного остроумного романа Давида Фонкиноса, молодого французского писателя, стремительно набирающего популярность, болен хроническим коллекционитом. Он собирал марки, картинки с изображением кораблей, запонки, термометры, заячьи ланки, этикетки от сыров, хорватские поговорки. Чтобы остановить распространение инфекции, он даже пытался покончить жизнь самоубийством. И когда Гектор уже решил, что наконец излечился, то обнаружил, что вновь коллекционирует и предмет означенной коллекции – его юная жена.
«Да или нет?» — всего три слова стояло в записке, привязанной к ноге упавшего на балкон почтового голубя, но цепочка событий, потянувшаяся за этим эпизодом, развернулась в обжигающую историю любви, пронесенной через два поколения. «Голубь и Мальчик» — новая встреча русских читателей с творчеством замечательного израильского писателя Меира Шалева, уже знакомого им по романам «В доме своем в пустыне…», «Русский роман», «Эсав».
Маленький комментарий. Около года назад одна из учениц Лейкина — Маша Ордынская, писавшая доселе исключительно в рифму, побывала в Москве на фестивале малой прозы (в качестве зрителя). Очевидец (С.Криницын) рассказывает, что из зала она вышла с несколько странным выражением лица и с фразой: «Я что ли так не могу?..» А через пару дней принесла в подоле рассказик. Этот самый.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.