Алтарь без божества - [31]

Но мысли на этот счет у него есть. Как-нибудь он поделится ими, объяснит популярно: собственный дом для сына иль дочки – наилучший учитель в жизни. Он молодых от иждивенчества лечит – от той самой болезни души, которая весьма опасна для человека.

Вообще-то Григорий Чабан слывет молчуном, что при его должности – управляющий большим многолюдным хозяйством – как-то даже и представить трудновато.

– А чего много говорить? – улыбается управляющий. – С этими людьми я работаю уже не первый десяток лет. Я понимаю их, они меня. Чем словами кидаться зря, лучше думать побольше.

Думать побольше. Этим принципом руководствовался он, Григорий Чабан, когда завозил сюда новые высокоурожайные сорта фруктовых деревьев, когда добивался расширения площадей, в то время как другие старались уменьшить их. Он думал о том, как сделать рентабельным сад, наладить хранение и переработку фруктов на месте, механизировать труд работников. Сад-комплекс, которым он руководит, дал в прошлом году хозяйству 1.200 тысяч рублей прибыли.

Мы идем по саду с Григорием Кондратьевичем. Здесь только что провели междурядную обработку почвы. Убраны сорняки, земля аккуратно вспахана, взрыхлена у корней деревьев. Неужели сделано это машинами, а не вручную? И как же смогла подойти так близко к стволам этих яблонь техника, не сломав, не поцарапав их?

– Во-первых, – объясняет Чабан, – тракторы были тут небольшие – ДТ-25 и со специальными приспособлениями, а во-вторых, и это, пожалуй, главное, работали-то на них женщины – люди аккуратные, терпеливые. Ювелиры, словом. Женщин-механизаторов у нас целая бригада. Лида Паулюкас, Валя Климанова, Полина Осишная, Оля Гундаренкова, Валя Лупенко – веселые, боевые девчата.

Эта бригада – предмет особой гордости управляющего. В свое время, когда он ставил вопрос о создании тракторного отряда специально для сада, его не поддержали. Кто же из механизаторов согласится все время работать там? Несерьезно. Тогда Григорий и предложил организовать курсы для девушек и женщин. А чего? Садовая техника – тракторы «Владимирцы», электрокар, автопогрузчики – как раз по ним.

Впрочем, хороши в отделении и парни. Вот они, глядят с Доски почета – серьезные, подтянутые, в белых рубашках с галстуками. И я невольно припоминаю услышанное в конторе: «Кого не направляли к Чабану! Со всеми ладил».

– Да, было такое, – согласился Григорий Кондратьевич. – Не верил кое-кто сначала, что сад – это наше богатство. И потому посылали сюда на работу людей, от которых мало толку в хозяйстве.

Как он работал с ними? Как увлек своим интересом к делу? Ответил не сразу. А когда повел разговор, был он вроде бы не о том:

– Мы долго ломали голову над системой премий и поощрений работников наших. И вот придумали. По итогам года – солидное вознаграждение. Но если за это время ты совершил проступок – прогул, опоздал или выпил в рабочее время, – лишаешься премии. Правда, при этом мы оставляем человеку возможность одуматься: работай, веди себя хорошо и получишь премию и за этот год, и за прошедший.

Вот это да!

– Мы понимаем, конечно, – продолжил Григорий Кондратьевич, – сам по себе рубль – воспитатель не очень надежный. Но когда он подкреплен постоянной работой с людьми, требовательностью и порядком – иной разговор. К тому же много значит еще, на что человек эти деньги тратит. Одно дело – на пустяки всякие, другое – допустим, на строительство дома. Вот на это денег жалеть не надо. Собственный дом учит человека вести себя скромно, жить экономно, работать лучше.

– Дело тут в чем? – размышляет Григорий Кондратьевич. – Поставив дом, человек старается в хате уют создать, что-то доделывать в ней начнет. Для этого деньги нужны. Где их взять, как не заработать в колхозе! Значит, трудиться этот человек будет лучше. Между прочим, раньше каждый, начиная самостоятельно жить, прежде всего о чем думал? О крыше над головой. А нынче что получается: машину легковую чуть ли не всякий может и хочет купить, а на дом потратиться не желает.

Сейчас ему, Чабану, односельчане завидуют: три сына рядом работают. Хорошо-то как! И колхозу, и Григорию Кондратьевичу. На старости лет не придется им с женой дни в тоске коротать: дети рядом. Чем он их привязал? Домом. С насиженного места не уезжают люди. И еще тем, что в строгости ребят держал, в работе.

И вообще, толкует Григорий Кондратьевич, не слишком ли мы увлеклись обереганием детей своих? Посмотришь – мальчишка к отцу-механизатору прибежал, а его прогоняют с машины. Это нельзя, то запрещается. Так вот и гасят огонек интереса у ребенка. Потом, правда, вроде ни сил, ни средств не жалеют, чтобы зажечь вновь, да не всегда удается.

И материальные стимулы на этом этапе нередко обратную роль играют. Вон Валерка Дейчман. Сейчас-то он на Доске почета. А ранее, до работы у Чабана? Избаловался парень. Всегда при деньгах, а интересы – кафе да танцы, дружки-приятели. Когда его брал к себе Григорий Кондратьевич, условия поставил правлению: «Будет Валерка строить дом свой, помогите материалами». И, верно, строится. И работник теперь отличный!

О самом управляющем люди говорили охотно. «Работает много. Зимой рыли котлован под холодильник. Кондратьевич с лопатой впереди всех. Холод, а ему жарко. Парень, слушавший разговор, добавил: «А помните, в День Победы ветеранов поздравляли? С дядей Григорием его отец стоял – дед Кондрат. Вся грудь – в орденах. Мы потом у Ивана, сына Кондратьевича, – работает у нас в мастерской, – все про отца и деда расспрашивали.