Алтарь без божества - [30]

Как поступить звеньевой тут? Можно, конечно, и отчитать «торопыг», но даст ли это добрый эффект? Нет, наверное, лучше всего собраться как-нибудь вместе да потолковать спокойно и мирно о жизни.

Помнит Пелагея Максимовна одну из таких встреч. Собрались подруги ее, разговорились, вспомнили, как до войны их матери возделывали лен вручную – и сеяли, и пололи, и теребили, и снопы околачивали. Вспомнили, как в послевоенные годы ходили они, босоногие девчонки, вместе со взрослыми на льняные загонки. Не знали ни комбайнов, ни механизированных пунктов. И сам по себе повернулся разговор на нужную для Максимовны тему: о сноровке, старании, чести рабочей, о требовательности к себе, о качестве продукции. Зашла речь и о новой технологии выращивания льна-долгунца, о том, что надо бы поговорить в правлении о севе его на мелиорированных землях.

– На них, сказывают, Христина Зуй в колхозе имени Димитрова по 17 центнеров льноволокна получает, – молвила слово Анна Гаевская.

Поддакнула ей Пелагея, да и предложила:

– А не съездить ли нам, девчата, к Христине? Ведь интересно посмотреть.

«Загорелись» девчата. И съездили, и поучились.

– Так вот и двигали дело вперед сообща, – сказала Пелагея Максимовна, когда мы шагали с ней вместе по полю, где только что начали проклевываться изумрудные строчки льна. – По крупицам опыт копили, науку льноводческую осваивали. Конечно, и помогали нам здорово: машинами, удобрениями. Иначе бы разве поднять нам урожайностъ? Когда я звено приняла, мы получали с гектара всего лишь по полтора центнера льноволокна, а теперь к полутора тоннам приближаемся.

И так «шагнули» не только льноводы этого колхоза. С давних-предавних времен выращивают здесь лен. Велики традиции, но, оказывается, простор для разгона еще есть.

С первым секретарем райкома партии Ф. В. Миленьким едем в колхоз «Коммунист» к Петру Илларионовичу Греню, звеньевому-льноводу. Едем к нему неспроста. В какой-то мере Петр Илларионович – олицетворение тех изменений, которые происходят, так сказать, в кадровом составе льноводов за последнее время.

– Раньше, – говорит секретарь райкома, – лен считался у нас в основном культурой женской, а теперь – культурой механизаторов.

Петр Илларионович – крепкий, коренастый, средних лет мужчина. О работе, профессии своей говорит с гордостью. Приехала как-то в гости к нему дальняя родственница – тоже звеньевая-льноводка и тоже, как он, получавшая по тонне льноволокна с гектара. Правда, работала она звеньевой давно, до войны еще. Обошла Петровы поля, спросила, сколько же здесь гектаров на человека приходится.

– Без малого тридцать, – ответил Грень.

Удивилась женщина.

– В моем звене в наши годы приходилось на человека не более гектара.

– Сейчас-то всех удивляет и восхищает наша работа, – смущенно улыбается Петр Илларионович в разговоре с нами, – а одно время к механизированному возделыванию льна относились не очень доверчиво.

Петру Илларионовичу довелось убеждать людей в преимуществах новой технологии. Не словом – делом. Помнится, в первый год треста с его участка шла номером 1,46, а льноволокна получилось по восемь центнеров на круг. Но главный выигрыш был в другом. Немногим более семи человеко-часов составили затраты труда на производство центнера продукции – чуть ли не в три с лишним раза меньше, чем по колхозу в целом. Значительно снизилась и себестоимость льноволокна.

О новой технологии заговорили. И на следующий год за нее агитировать уже не приходилось. Теперь в хозяйстве весь лен выращивают с помощью машин, убирают комбайнами, получая с гектара по тонне льноволокна.

Свыше двухсот льноводческих звеньев Житомирской области достигли в прошлом году такого же результата. А нынче за тонну льноволокна борются шестьсот коллективов.

– Лен – наше золото, – Анна Павловна Старовойт, звеньевая колхоза имени Тельмана, раскрыла свой небольшой блокнотик, но потом, зардевшись, быстро сунула его в боковой карманчик кофточки: – Чего там, я это и на память знаю. По тысяче рублей чистого дохода дает у нас каждый гектар льна. Вы побывайте у нас в сентябре, когда со стлища тресту подымаем. Сколько задора, какое настроение у всех чудесное! Ни соломинки не пропадает. А тресту сдаем не ниже как номером два с половиной.

…Поле, льняное поле. Сколько забот отдают люди тебе! Герой Социалистического Труда Пелагея Кнышевич, Петр Грень, Анна Старовойт и сотни других льноводов. И ты, поле, не остаешься в долгу перед тружениками, одаривая их ежегодно не только голубой улыбкой, но и полновесным урожаем ценнейшей продукции.

Дом сыну

И опять стучат топоры рядом с усадьбой Григория Чабана. Сын Иван «отделяется», строит дом для семьи молодой. Батька улыбается довольно: пятый дом по порядку растет, и все Чабанов.

В воскресенье здесь – муравейник. Старшие братья Ивана – один глину месит, другой кирпич кладет, отец оконные рамы вяжет, дед Кондрат вроде консультанта, тоже топчется тут. Ну, а Ленька – младший из сыновей Григория – у всех на подхвате. Чего с него взять, городской он теперь. Но отец надеется: поездит вот так, поработает с братьями, вернется, вернется в село.

– И чего ты, Григорий Кондратьевич, снова затеял стройку хозспособом? Кому-кому, а тебе-то пошло бы навстречу правление, выделило жилье готовое, – спрашивают, вернее, подначивают соседи. Что им сказать-ответить? Одним словом не отмахнешься, а речь держать – не собрание.