Алов и Наумов - [32]

Я оптимист и верю, что кино не умирает. Иногда мне даже кажется, что Феллини в глубине души думал так же и просто мистифицировал меня, потому что, вспоминаю, в глазах его, когда он это говорил, таилась хитринка.

Москва 1984, 1989, 2015

^{Репетиция. Александр Алов, Владимир Наумов, актеры Борис Щербаков (Никитин) и Валерий Сторожик (Княжко)}

«Жена Алова и Наумова» (Тамара Логинова)

^{Тамара Логинова. ВГИК, 1949 год}

Картина «Тревожная молодость» по роману «Старая крепость» Владимира Беляева стала дебютом Саши Алова и Володи Наумова и мне подарила первую главную роль в кино, после которой, точно снежная лавина, «сошла» на меня известность. Так что комсомолке Гале Кушнир в моей памяти отведено особое место.

Был и другой, личный момент: мы с Сашей Аловым поженились в 1949 году, в 1950 родилась наша Любаша, мы были очень счастливы. Не доставало только картины, о которой мой муж, безумно влюбленный в свою профессию, мечтал денно и нощно. И вот наконец все инстанции «дали добро», мечта начинала обретать черты реальности, а наша семья получила возможность воссоединиться: я из Москвы, где только что защитила диплом актерского факультета ВГИКа, отправилась в Киев, куда были распределены Саша и Володя. Моя мама пассажирским поездом дальнего следования почти десять суток везла из моего родного Новосибирска нашу дочку. Поселились мы в квартирке, которую Саше и Володе выделила студия. Наумова пришлось уплотнить, отгородив ему в дальнем углу узкое, размером в раскладушку, пространство. Жизнь впятером длилась недолго, но надолго закрепила за мной титул «жены Алова и Наумова». Любашку называли «дочерью Алова и Наумова», а мою маму — «тещей Алова и Наумова».

Вопреки послевоенной разрухе, неустроенности, безденежью наша (я имею в виду наше поколение!) жизнь той поры была удивительно наполненной — мечтой, жаждой творчества, труда, неизбывной нашей верой в кино как в искусство, которое нам создавать. Верили не только мы, начинающие кинематографисты, но и зрители. В то время кино любили искренне и восторженно, хотя сами фильмы чаще огорчали, чем радовали. «Тревожная молодость» оказалась одной из первых картин-ласточек, обозначивших начало перемен. В ее приподнятости, в ее счастливой талантливости отразилось мироощущение молодежи первой половины 1950-х годов, предвкушавшей перемены. Хотелось жить, работать. И очень хотелось верить, что «пробьемся». «Пробьемся штыками» — это была любимая поговорка Саши Алова и Володи Наумова, она возникла в те самые 1950-е, но не знали они, что ей суждено из шутливой присказки стать жизненным девизом. В самом деле, пробиваться и пробивать приходилось едва ли не штыками. И «Павла Корчагина», и «Мир входящему», и «Скверный анекдот», и «Бег». Но это будет потом.

^{Александр Алов, дочь Люба, Тамара Логинова. 1950 год}

А тогда была Киевская студия, куда Саша Алов и Володя Наумов были распределены после окончания ВГИКа. Студию они знали хорошо, да и на студии новичками их тоже не считали. Работа над завершением «Тараса Шевченко» была проделана ими большая, фильм получил высокую оценку. Короче, их знали, относились к ним с доверием. Их любили. Но, несмотря на это, постановку не давали. Молоды. Зелены. Подождут.

Кроме того, единиц на Киевской студии было мало — три или четыре в год. До чего же скучные были эти «единицы»! Это благодаря им Киевскую студию называли «фабрикой средних фильмов». Саша и Володя деятельно ждали своего часа. Искали материал, обсуждали его, спорили до хрипоты, а то и до драки, затем писали заявки, неслись с ними к руководству, возвращались с отказом… И снова начинали искать. Делали они это с невероятным азартом, без тени уныния и «безнадеги» (это тоже любимое их словечко).

Я сказала, что их любили. И это не дежурная фраза. Это действительный факт. Они резко выделялись из общей массы. Интеллигентные, образованные ребята с живым умом, острым глазом и языком, с добрым, отзывчивым сердцем. Они светились талантом. В старину говорили: блестящий молодой человек. К ним это очень подходило. Единственное, что выпадало из этого образа, — их костюмы, старые, вытертые до атласной глади.

Почему-то с годами об Алове и Наумове нередко стали судить как об антиподах: один, мол, интраверт, другой — экстраверт, один, мол, только и делает, что анализирует то, что нафантазирует другой. Это заблуждение. Возможно, с годами форма проявления личности выработалась у каждого своя. В молодости же они были похожи чрезвычайно и не уступали друг другу ни по талантливости, ни по темпераменту, ни по фантазии. В каждом было такое море обаяния, человеческого достоинства и умения уважать достоинство другого, что не любить их было невозможно. И, повторяю, их любили.

Только в 1953 году они получили возможность заняться своим прямым делом — режиссурой. Они приступили к экранизации очень популярного и очень толстого романа В. Беляева «Старая крепость» о Гражданской войне и о первых годах мирного социалистического строительства. Сценарий был написан В. Беляевым и М. Блейманом. Естественно, что трилогию пришлось основательно сократить: многосерийность тогда была не в моде. Но Алова и Наумова это ничуть не смущало, потому что они стремились воссоздать самый дух времени, его звучание, его лица, а этого, как известно, не добиться ни количеством персонажей, ни обилием событий, ни метрами пленки. Найти ключ к фильму, его поэтический строй, его изобразительное решение — такую они ставили перед собой задачу. Насытить жизнь правдивыми деталями, психологическими подробностями, чтобы зритель поверил, заразился верой героев фильма, их любовью, их созидательным горением.