Алмазный башмачок - [5]

— Сегодня после обеда, к счастью, нет никаких официальных церемоний, — с улыбкой объяснила она. — Поэтому мы обсуждаем приготовления к бракосочетанию Корделии Бранденбург и князя Михаэля Саксонского.

Лео поклоном головы приветствовал герцога Бранденбургского, сохраняя на лице ничего не выражающую маску опытного дипломата.

— Мой зять доверил мне заменить его во время официальной церемонии бракосочетания, герцог. Хочу думать, что это не встретит возражений с вашей стороны.

— О, разумеется. — Герцог Франц Бранденбургский растянул в улыбке свои мясистые губы, обнажив желтые зубы, острые, как у змеи. — Я изучил брачный контракт, и похоже, все в абсолютном порядке.

Он удовлетворенно потер руки. Цена приданого Корделии была высока, но князь Михаэль Саксонский, посол Пруссии при версальском дворе, стоил таких денег.

Лео в знак согласия с его словами коротко кивнул. Михаэль внезапно для всех вдруг решил снова жениться на юной девице, вознамерившись обзавестись наследником мужского пола. Двух близняшек-дочек, когда придет время, можно удачно пристроить на брачном рынке, но они не имели права наследовать его титул и не могли продлить княжеский род. Корделия Бранденбург, крестница императрицы, была наиболее подходящей кандидатурой на роль невесты князя Саксонского. В свои шестнадцать лет она была отлично обучена светским обязанностям, но в остальном оставалась, по наведенным справкам, неиспорченным, наивным существом и, разумеется, девственницей.

Собственно, самого Лео будущая жена зятя интересовала только как мачеха его племянниц. Сейчас они были в таком возрасте, когда им особенно требовались материнское тепло и участие. Отец девочек, гордый и холодный аристократ, полностью перепоручил все повседневные заботы о них одной из обедневших родственниц, пожилой женщине, которую Лео недолюбливал. Луиза де Неври была чересчур ограниченным человеком, мало подходящим для обучения и воспитания одухотворенных дочерей Эльвиры.

Внезапно он осознал, что его пальцы сжаты в кулаки, а на щеках играют желваки. Он заставил себя расслабиться.

При мысли о смерти сестры душу Лео всегда наполняли непереносимая боль и затаенная ярость. Смерть эта пришла так внезапно и несправедливо! Замужество изрядно изменило Эльвиру: почти угасла восхищавшая его чудная непосредственность, смех ее раздавался все реже и реже. Когда он в 1765 году отправлялся в Рим, она все еще была полна жизни и прекрасна, как всегда. Даже сейчас перед его внутренним взором стояли ее сияющие темно-синие глаза, унаследованные от матери, когда она, улыбаясь, махала ему на прощание рукой. Правда, в их глубине затаилась какая-то тень, объяснимая, впрочем, грустью расставания. Они всегда трудно переносили разлуку друг с другом.

Спустя неделю она умерла. И теперь, когда Лео вызывал в памяти ее образ, он все время видел эту тень в ее взгляде и припоминал, что она появилась много месяцев назад, а ее смех и тогда уже звучал несколько принужденно. Однажды он был изумлен выражением почти животного ужаса, которого ему еще не приходилось видеть на ее лице. Но Эльвира только рассмеялась, когда он попробовал расспросить ее, и Лео не вспоминал об этом вплоть до самой ее смерти. Теперь же он не мог думать ни о чем другом.

— Лорд Кирстон!

Слова императрицы вернули его от воспоминаний к действительности. Императрица обратилась к нему:

— Если я правильно поняла, вы имеете заверения от французского короля в том, что, если Корделия обвенчается с князем Михаэлем, ей будет позволено сопровождать мою дочь в Версаль, — полуутвердительно произнесла императрица.

Строго говоря, эти заверения дала мадам Дюбарри, любовница короля, но, как знали все вокруг, слова фаворитки значили ничуть не меньше, чем воля государя.

— Именно так, ваше величество. Его величество понимает, что принцессе будет очень трудно сразу расстаться со всеми и со всем, что окружало ее до замужества.

— Моя дочь примет Францию как свою новую родину, — заявила Мария Терезия. — Она знает свой долг. Она понимает, что была рождена для повиновения. — Она решительно кивнула головой — А Корделия, разумеется, будет в восторге от перспективы сопровождать Марию Антуанетту и вступить в столь удачный брак. Вы уже говорили с ней, герцог? — обратилась она к Францу с вопросительной улыбкой на устах.

Герцог пожал плечами:

— Не вижу в этом необходимости, мадам. Корделия тоже знает, что рождена, чтобы повиноваться. Теперь самое время рассказать ей, какое блестящее будущее ее ожидает.

Блестящее будущее? На лице Лео ничего не отразилось.

Михаэль был сухим прусским князем с весьма жестким характером; шестнадцатилетняя девушка вполне могла испытывать некоторый скептицизм в отношении своего будущего.

Михаэль вовсе не был столь суровым человеком, когда женился на Эльвире, но ее смерть ожесточила его. Герцог между тем продолжил:

— Итак, моя племянница заочно выйдет замуж за князя Михаэля и будет сопровождать жену дофина в Версаль. Вы, виконт, будете в ее свите, как я полагаю.

— Да, герцог. Это честь для меня.

Лео склонил голову в знак признания, уныло думая о том, как скучно будет сопровождать какую-то глупую дебютантку в столь долгом и трудном путешествии.