Аллегро пастель - [62]
По сильной жаре они совершили семидесятиминутную прогулку с видом на Рейн. Марлен надела бейсболку, Жером – солнечные очки, потом они сели в свой гигантский внедорожник и поехали, ориентируясь по Google Maps, к закусочной в центре городка Рюдесхайм, где имелись пицца и дёнер-кебаб. Там они заказали две маленькие пиццы с собой, пеперони и фунги, а также салат, покрытый солидным слоем сырого лука. Потом поели на тенистой скамейке у автобусной остановки.
«Правильная пицца из типичной забегаловки», – сказал Жером и невольно вспомнил Таню, которая наверняка сказала бы что-то похожее. Жером всегда считал симпатичным пристрастие Тани к среднему или даже плохому питанию.
Марлен с куском пиццы в руке вдруг спросила, как часто он уже был близок к переезду в Берлин, на что Жером ответил: «Максимум два раза». Он сказал, что ничего не имеет против города и его людей, но всегда немного гордился тем, что не живет там. Марлен рассказала, что ее шеф хочет открыть филиал в Шёнеберге[68]. «Но еще рано об этом говорить. Хочу ли я переехать в Берлин, зависит от предложения. Руководить филиалом – звучит хорошо, но это большая нагрузка». Жером при всем желании не мог ничего сказать по этому поводу, он не разбирался в офисных работах, и про Берлин ему сейчас тоже не хотелось рассуждать. Ему понравилось, что Марлен быстро съела пиццу.
Вернувшись во Франкфурт, Жером почувствовал, что у него обгорела шея. Несмотря на удушливый горячий воздух между домами, было приятно снова оказаться в привокзальном районе. При возврате автомобиля с ними обращались как с дорогими постоянными клиентами, еще одна новая сотрудница вручила Марлен купон на скидку при следующей аренде. Жером так обрадовался, что ему даже стало неловко. По дороге от вокзала до дома Марлен посмотрела на закрытый бар и сказала: «Скоро тут снова открывается Terminus Spiritus». Жером резко остановился. Почему Марлен сказала сейчас об этом? Они часто проходили мимо этого места. По словам Бруно, бывший владелец «Terminus Spiritus» утверждал, что ищет новую локацию, но ему никто не верил. Жером заглянул в окно. Там виднелся нетронутый интерьер бургерной, до возрождения бара было, судя по всему, еще далеко.
«А ты раньше часто ходил в Terminus Spiritus?» – спросила Марлен.
«Не так уж и часто. Но иногда ходил, мне там нравилось».
«Это был наш с Маттиасом любимый бар. И мне показалось логичным, что они закрылись сразу после нашего расставания», – сказала Марлен. Жером промолчал.
Перед сном они посмотрели на сервисе Amazon Prime фильм «Середина 90-х» про молодых скейтеров в Лос-Анджелесе. Марлен поставила свой MacBook Air между ними на кровать, на тонкую летнюю простыню, и ноутбук был единственным источников света в комнате. У Марлен, по идее, должен был бы иметься проектор, но его не было. Шумели два вентилятора, в комнате было примерно двадцать пять градусов. Жером в феврале сходил на «Середину 90-х» в кино и с тех пор стал еще бóльшим фанатом Джоны Хилла, который был всего на год моложе Жерома, а в этом фильме выступил в качестве режиссера. «Мой первый парень тоже был скейтером, – сказала Марлен, – но потом повредил мениск». Подростки в фильме вели себя примерно в той же манере, как друзья Жерома в начале двухтысячных, хотя его юность прошла в Майнтале, а не в Калифорнии. Жером думал о том, почему его так трогает этот фильм: то ли он напоминает о том, что даже ему когда-то приходилось нелегко, то ли демонстрирует неуникальность его опыта. Когда пошли титры, Марлен, положив голову Жерому на плечо, спросила, всё ли в порядке. Жером удивился этому вопросу. «Всё хорошо, – ответил он, – давай уже спать». Жером постарался идентифицировать чувство, которое его сейчас охватило. Сначала он подумал о конце летних каникул в возрасте до шестнадцати лет. Но еще более подходящим ему показался конец осенних каникул в более раннем возрасте, тот день, когда часы переводят на час назад и вдруг начинает темнеть очень рано. «Спокойной ночи», – сказала Марлен. «И тебе», – ответил Жером. Он захватил простыню между ногами и повернулся к стене.
22
ОТПРАВИТЕЛЬ: Таня Арнхайм
ТЕМА: us 04.08.2019, 23:21
Дорогой Жером, после твоего звонка прошло уже почти семь недель, и эти летние недели навсегда останутся у меня в памяти. Масштаб страданий был в пределах нормы. Я часто не могла заснуть, иногда мне снились плохие сны, тяжелее всего бывало в первые двадцать минут после пробуждения. Я безуспешно убеждала себя в том, что сама неосознанно стремилась к этому. Я постоянно вела монологи с упреками к тебе. Всё время один и тот же текст. В какой-то момент это стало жутко раздражать… Прости, что я так вяло отреагировала на твои новости. Но ведь мы никогда не были мастерами телефонных разговоров. Было бы странно, если бы тот разговор прошел как по маслу. Я не хочу упрекать тебя. Напротив, я хочу поблагодарить тебя. В каком-то смысле мы испытали всё. Hard feelings, mediocre feelings, revival feelings – но как бы ни обстояли дела в конкретный момент, я всегда была влюблена. Иногда было трудно.
Что бы ждало нас в будущем? Постепенное отчуждение? Ребенок, которого на самом деле никто из нас не хочет? Общая квартира в Берлине, в Вольфсбурге, в Копенгагене? Или мы бы вечно мотались между Гессеном и Берлином? Скорее всего, так. Два стареющих человека в поезде ICE. Потом в поезде Flix Train. Потом опять в ICE.
