Аллегро пастель - [18]
В ресторане DaJiaLa, помимо аутентичных блюд сычуаньской кухни, имелось несколько видов крепкого пива. Жером решил, что пиво хорошо подойдет к китайской еде, хотя в принципе редко пил пиво. Таня похвалила интерьер заведения. Стены были окрашены в мятно-зеленый цвет, на потолке висела люстра, по виду из дешевого материала. Таня сказала, что ощущает в этой обстановке что-то вроде коммунистической ностальгии, хоть и по чужому прошлому. Еда была действительно хороша. Они сознательно заказали слишком много: салат из огурцов, баклажаны, говядину с тмином, еще очень острое блюдо из курицы с чили и орехами – и где-то после второго пива напряжение, возникшее в метро, исчезло. Может быть, совсем необязательно постоянно обсуждать наши проблемы, подумал Жером, может быть, достаточно просто вместе сидеть и много есть.
«Не хочешь поиграть в бадминтон?» – спросила Таня в субботу утром, когда Жером вышел из ванной после душа. Он повязал на бедра синее полотенце.
«С кем? Я сто лет не играл».
«Можем сыграть парами. С Розой и Максом».
«С твоим бывшим?»
«Нет, это другой Макс. Переводчик. Он прикольный. И тоже плохо играет».
«У меня ведь даже кроссовок для зала нет».
«Декатлон» на Александерплац стал настоящей страстью Тани. Она с такой регулярностью постила в «Инстаграме» сториз оттуда, что могло показаться, будто авторка «Паноптикума 2.0» заключила со спортивным гипермаркетом рекламный контракт. Пожалуй, Тане даже нравилась мысль о том, что часть из трех с половиной тысяч ее подписчиков думают, что ее спонсирует «Декатлон». Когда впервые приезжаешь в Нью-Йорк, то кажется, что ты попал в знакомые кинодекорации, а в «Декатлоне» у Жерома возникало чувство, будто он попал в инстаграмные сториз своей подруги. По дороге в отдел бадминтона Таня сказала, что собрала комплект спортивной экипировки всех четырех декатлоновских брендов: футболки и куртки Kalenji, шорты Domyos, походные ботинки Quechua и зальные кроссовки Artengo.
«Вот эти довольно неплохие», – сказала она и показала на массивные мужские кроссовки ценой почти восемьдесят евро. Жером взял лилово-голубой кроссовок и рассмотрел его. Он догадывался, что в нем нравилось Тане: кроссовок напоминал одновременно внедорожник и космический корабль, что-то в стиле новомодных и жутко дорогих кроссовок «чанки». Жерому эта модель показалась тяжеловатой. «Я не уверен, что мне вообще нужны зальные кроссовки».
«Наверное, там можно будет взять напрокат у сквошеров». Таня как-то упомянула, что в TiB у парка Хазенхайде нет площадок для сквоша, но слово «сквошер» больше подходило для того, чтобы напугать Жерома перспективой аренды кроссовок, чем «теннисист» или «бадминтонист». Жером примерил кроссовки и купил их. Это была модель Shadow Spirit марки Babolat.
Во время игры Таня сказала, что у Жерома талант. Роза и Макс были идеальной парой соперников, потому что Макс играл примерно так же неумело и азартно, как Жером, а Роза примерно так же усвоила уроки с «Ютьюба», как Таня. Таня и Жером сыграли вместе два гейма, один проиграли, второй выиграли. В игре двое мужчин против двух женщин Максу с Жеромом удалось на морально-волевых качествах набрать одиннадцать очков, четыре из которых они получили в результате ошибок Тани при подаче.
После душа они все вместе пошли в парк Хазенхайде и купили в киоске в центре парка, в так называемом «Заячьем баре»[18], по радлеру[19] в коричневых стеклянных бутылках. Жером подумал, что волосы Тани ему больше всего нравятся мокрыми. В TiB она не высушила их феном, но вероятность простудиться на теплом ветру в этом парке стремилась к нулю. По дороге домой Таня кивнула двум знакомым, совершавшим пробежки. Бегуна звали Марк, он занимался постпродакшеном веб-сериала «Паноптикум 2.0»; по утверждению Тани, Жером уже виделся с ним в ноябре и сейчас просто не узнал его в спортивном костюме; бегунью звали Леони, она была подругой подруг. Она бежала удивительно быстро и была довольно симпатичная. Жером предпочел промолчать об этом, у него сложилось впечатление, что Таня и так прекрасно разбирается в привлекательности женщин из своего окружения. Неожиданно Таня взяла его за руку. Им навстречу шел мужчина с коляской, мускулистый тип в светлой рубашке с закатанными рукавами. Таня поздоровалась с ним на ходу, тип поздоровался с Таней, пристально осмотрев Жерома.
«А это что за папаша?»
«Не думаю, что он на самом деле папаша, – ответила Таня, – это скорее арендованный ребенок… Его зовут Янис. Он недавно разбил сердце Амели».
«Роскошная татуировка, – съязвил Жером. – А в Берлине остались тридцатилетние люди без татуировок?»
Он знал, что Тане татуировки не нравились так же, как и ему. Она обняла его за талию. Жером ответил аналогичным жестом.
Вечером они напились. Они съели совместно приготовленное блюдо из риса и решили с помощью лонгдринков продлить эйфорию, оставшуюся от спорта. Амели, которая собиралась прийти, внезапно отказалась, зато пришли Бен и Селия. Между напитками все вдыхали с ключей от почтового ящика маленькие порции кетамина, привезенного Жеромом из Франкфурта. Таня нахваливала кетамин, говорила об ощущении high fidelity, а Жером пояснил, что это так называемый палочный кетамин, который работает скорее как галлюциноген и мало действует на ноги. Жером ощущал забавный сдвиг в сознании, остальные тоже были в прекрасном настроении, но никто не порывался пойти в клуб. Они просто вышли под кайфом на улицу и стали заходить в случайные бары, сначала в слишком ярко освещенную «Поляну», где рядом со стойкой стояло живое дерево, потом в «Елки», где не было дерева, но было слишком накурено. Последним был «Лайдак», бар на Боддинплац, вроде бы популярный у антинемцев
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
МГНОВЕННЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР THE SATURDAY TIMES. ИДЕАЛЬНО ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ ФРЕДРИКА БАКМАНА. Иногда, чтобы выбраться из дебрей, нужно в них зайти. Айзек стоит на мосту в одиночестве. Он сломлен, разбит и не знает, как ему жить дальше. От отчаяния он кричит куда-то вниз, в реку. А потом вдруг слышит ответ. Крик – возможно, даже более отчаянный, чем его собственный. Айзек следует за звуком в лес. И то, что он там находит, меняет все. Эта история может показаться вам знакомой. Потерянный человек и нежданный гость, который станет его другом, но не сможет остаться навсегда.
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.