Алладин в стране теней - [38]

– А что нам пришлось пережить, пока мы не выбрались из нее!

– Да, – отозвался Хатиб, продолжая рассказ. – Раньше только дети Птицы Рух могли входить туда. Но с тех пор, как мы стали только гостями в подоблачном мире, злые колдуны узнали дорогу в эти тайные сокровищницы. Так вот, однажды на тот самый базар, где торговала мать моей госпожи, пришел могущественный колдун, имя которого Ловец джиннов. Он сразу узнал драгоценности и спросил, откуда они у нее. И бедная женщина не могла утаить мысли свои. А маг, всевидящим взглядом проникнув в душу, все узнал. Колдун выследил, где живет женщина, и стал поджидать меня. А я в тот злополучный вечер хотел открыться своей госпоже. Потому что Амелина, когда я прилетал накануне, сказала, что больше не примет мои дары, если не узнает, кто я. И, полный решимости, я легким ветерком проник в комнату своей прекрасной госпожи. И тут же окно захлопнулось, а в дверь постучались. Меня тогда словно кипятком окатило. Я был в ловушке. А Амелина уже подошла к двери. Тотчас ваш бедняга Хатиб спрятался в эту самую лампу. Забытая, она лежала на шкафу, потому что девушка пользовалась новыми золотыми светильниками, которые я ей принес.

А на пороге уже стоял Ловец джиннов и осматривал своими зоркими колдовскими глазами всю комнату. Я сжался до самых ничтожных размеров. Но он уже знал, где я. На возмущенный вопрос Амелины о цели его прихода он лукаво ответил:

– Я скупщик старых вещей. Ваша матушка попросила меня подняться к вам и купить вон ту старую лампу, что пылится на шкафу.

Наглый хитрец протянул ничего не подозревающей Амелине горсть золотых монет. И та, имя которой шептали губы мои, боготворя ее и превознося, отдала светильник Ловцу джиннов. А этот злодей сильным заклятием навсегда запечатал меня в нем. И я долгие годы томился в этой лампе, которая лежала в Черном замке колдуна, среди таких же упрятанных в разные сосуды бедолаг. А потом Ловец джиннов отдал мой сосуд Маграбинцу, самому коварному и властолюбивому из своих учеников, сказав такие слова: «Ты знаешь все сильные заклятия. Бери этот светильник – и раб- джинн, что живет в ней, будет служить тебе вечно. Но, к счастью, воспользоваться сосудом Маграбинец не успел. Ведь я попал к тебе, мой господин, – на этом Хатиб закончил свою историю и посмотрел на своих притихших слушателей.

Абу уже дремала. Коврик, похоже, тоже спал. А Алладин глядел на синее вечернее небо и думал о Маграбинце, в плену у которого томилась красавица Жасмин.

Глава 14 Маграбинец и Бадахшан

Повелитель страны ночи – Маграбинии – сидел в своем замке и размышлял об Алладине. Ему уже все было известно. Он был вне себя от ярости: опять этот мальчишка-простолюдин встал на его пути, разрушил все его планы. Мариды боязливо посвистывали вдали, не смея приблизиться к Маграбинцу, который достал из широких черных одежд огромный колдовской рубин и стал пристально всматриваться в него. И вот на одной из граней показалось испуганное лица Бадахшана.

– Вы звали меня, Великий Маграбинец? – едва слышно прошептал он.

Повелитель Маграбинии нахмурился и недовольным колючим голосом проговорил:

– Как поживаешь? Говорят, ты называешь себя Властелином Гор.

Маграбинец язвительно рассмеялся. Лицо Бадахшана исчезло.

– Где ты? – злобно крикнул колдун. Мариды перестали свистеть и тихо застыли черными тенями у входа. Маграбинец стукнул пальцем по грани камня, где несколько мгновений назад он видел лицо своего бывшего ученика.

Бадахшан вздохнул. В его покои заглядывало вечернее солнце и заливало их рубиновым светом, таким пугающим и ненавистным в эту минуту. А перстень с крупным ярко-малиновым камнем, который он отшвырнул, снова оказался на его пальце.

– Смотри в кольцо, иначе я сделаю так, что ты навсегда распрощаешься со своей вольготной жизнью, – раздался громкий и сердитый голос невидимого Маграбинца, который был там, откуда нет прямого пути и куда не ведут земные дороги. Но Бадахшану казалось, что колдун-учитель сидит перед ним, он даже ощущал холод, пронизывающий его до костей. Лицо атамана стало бледнее обычного. И он дрожащей рукой повернул перстень к себе.

– Ты всегда был плохим учеником, Бадахшан, – сверкая глазами, говорил Маграбинец. – Когда-то ты украл у меня волшебную лампу, но даже воспользоваться ей не сумел. Испугался. Как трус, бросил ее. И где: у самого бедного жилища Багдада, где жил этот треклятый мальчишка.

– Я потерял ее, мой господин, – оправдываясь, проговорил Бадахшан.

Лицо колдуна еще больше помрачнело. И бывший ученик заметил, что щеки Повелителя Маграбинии впали, черная борода словно покрылась седым пеплом, а глаза стали еще более темными и пронзительными.

– Да за одно то, – говорил он, – что ты дотронулся до моего светильника без моего позволения, я мог бы превратить тебя в мерзкого шакала, кем ты и являешься на самом деле, – Маграбинец закашлялся. – Трусливый шакал, который только и способен на то, чтобы грабить безоружных людишек, отбирая их нехитрый скарб. По твоей милости я оказался навсегда в стране, где беспросветная ночь, да пыльные злобные мариды...

– Но, Владыка, ведь это было желание Алладина, завладевшего лампой, – пытался смягчить гнев своего учителя Бадахшан. Он собирался что-то еще сказать в свою защиту, но Маграбинец злобно оборвал его: