Алиса в Стране Чудес - [31]

На сердце у девушки скребли кошки. Как это ни опасно, она бы хотела снова очутиться в замке Красной Королевы, только чтобы узнать о судьбе Шляпника.

Жив ли тот? Неужели его опять избили? Что он думает про Алису после того, как она сбежала и оставила друзей на растерзание Красной Королеве?

В зеленом кустарниковом лабиринте Алиса свернула за поворот. Впереди, залитое лунным светом, виднелось дерево, подстриженное в форме гриба. Его крона и листва закруглялись аккуратными изгибами. Над шляпкой «гриба» поднимался хорошо знакомый шлейф дыма.

Алиса подошла ближе.

— Абсолем? — спросила она.

Большая синяя гусеница на мгновение оставила кальян и покосилась на Алису.

— Кто ты такая? — осведомился Абсолем сквозь клубы дыма.

Алиса едва сдержала улыбку.

— По-моему, мы это уже однажды выяснили. Я — Алиса. Но не та.

— Откуда ты знаешь? — безмятежно спросила гусеница. Она выпустила дым прямо Алисе в лицо, и девушка закашлялась.

— Ты же сам сказал, — напомнила она.

— Я сказал, что ты Не Совсем Алиса, — поправил Абсолем. — Но теперь ты похожа на нее гораздо больше. Ты уже стала Почти Алисой.

— Даже если так, — покачала головой мисс Кинг слей, — я не смогла бы зарубить Бармаглота даже ради спасения собственной жизни!

— Речь идет именно о спасении, — небрежно уточнила гусеница. — Так что рекомендую тебе, когда настанет Бравный день, держать Вострый меч в руках.

Алисе до смерти надоели эти разговоры. Она протянула руку и неожиданно для той пощекотала толстенькое синее брюшко гусеницы. От удивления глаза Абсолема вылезли на лоб.

— Не трожь! — закричал он. — Нельзя трогать!

— На вид ты как настоящий, — задумчиво произнесла Алиса. — Иногда я даже забываю, что это всё мне снится.

Гусеница опять выпустила дым девушке в лицо, словно считала подобный трюк единственным достойным ответом на столь глупое замечание.

— Да прекрати же! — недовольно вскрикнула Алиса и стала разгонять дым.

Абсолем глупо захихикал, и от смеха его длинное тело всколыхнулось волнами.

Затем гусеницу окутал густой дым, полностью скрыв от посторонних глаз, но хихиканье слышалось еще долго.

Алиса постояла немного, потом побрела в ночь.

В глубокой темнице замка Красной Королевы Шляпник старательно стряхнул пыль со своего цилиндра и теперь приводил в порядок рваную одежду.

Ему вовсе не хотелось присутствовать на собственной казни в неопрятном виде.

— Эта шляпа мне всегда очень нравилась, — неожиданно промурлыкал из-за решетки вкрадчивый голос.

Шляпник поднял глаза и увидел Чеширского Кота. Тот прохаживался вдоль каменной стены, сощурив глаза.

— Привет, Чешик.

Кот лихо покрутил хвостом.

— Ты не мог бы отдать эту шляпу мне? — попросил он. — Поскольку тебе она всё равно больше не понадобится.

Шляпник оскорбленно вздернул подбородок:

— Как ты смеешь просить?! Это официальная казнь. Я хочу выглядеть наилучшим образом!

Чеширский Кот помолчал немного, потом вздохнул:

— Какая жалость! А мне еще так хотелось посмотреть, как ты танцуешь Жигу-дрыгу!

— У меня ведь неплохо получалось, правда? — с грустью произнес Шляпник.

Глаза Чеширского Кота замерцали.

— Мне эта шляпа очень-очень нравится, — промурлыкал он. — Я буду надевать ее только по самым торжественным случаям...

Он встретился глазами со Шляпником, и оба долго, задумчиво смотрели друг на друга.

На рассвете Безумный Шляпник и Мышь-Соня под присмотром стражников проделали долгий скорбный путь до эшафота.

Посмотреть на казнь собралось немало зевак, в том числе Белый Кролик и близнецы Труляля и Траляля, лица у которых были мрачнее тучи.

Красная Королева любовалась зрелищем с высокого балкона.

— Люблю, когда казни проходят по утрам. А вы? — спросила Королева.

— Да, Ваше Величество, мы тоже! — хором ответили придворные.

Шляпник первым вышел вперед.

Лицо палача, как и положено, скрывала маска. Шляпник опустил голову на дубовую плаху. Палач потянулся было снять с него цилиндр, но Шляпник отстранил чужую руку.

— Мне бы хотелось остаться в шляпе, — объяснил он.

— Как вам больше нравится... — пожал плечами палач. — По мне, лишь бы шея оставалась свободна!

— Я сразу за тобой, — храбро пискнула из-за спины палача Мышь-Соня.

— Отрубить голову! — повелительно закричала с балкона кровожадная Ирацебета.

Белый Кролик прикрыл лапкой глаза.

— Не могу на это смотреть, — простонал он.

Палач поднял топор.

На широком стальном лезвии весело играли лучи утреннего солнца. По толпе пробежал испуганный ропот, затем наступило гробовое молчание.

В полной тишине топор со свистом рассек воздух и глубоко воткнулся в дубовый пень, где мгновение назад покоилась голова Шляпника.

Все присутствующие на казни ахнули, в том числе Красная Королева и Стейн, Червонный Валет.

На плахе не было головы Шляпника... ее не было нигде.

Голова Шляпника просто бесследно исчезла, словно растворилась в воздухе.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Над площадью еще не смолк гулкий отзвук удара топором о плаху, а толпа зевак уже разочарованно загудела.

Кровавого зрелища не получилось.

Палач отступил на шаг и незаметно ущипнул себя за мягкое место.

Труляля и Траляля переглянулись в радостном недоумении.

Белый Кролик наконец осмелился открыть один глаз.

Прямо перед его лицом в воздухе, плавно покачиваясь, висела живая голова, напрочь лишенная туловища.