Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников - [58]

– Шеф, по-моему, она, то есть, он врет, – кивнул Ахмед на «летучую мышь». – Он совсем не мышь.

– Ахмед, я тебя умоляю: завязывай уже тупить! – воздел очи горе Махсум. – Разумеется, это никакая не мышь, а человек. А вот мешок, который этот скалолаз собирался украсть, – указал он рукой на мешок, валявшийся у самых ног его телохранителя – и как тот только об него не споткнулся. – И он не хочет спускаться, потому что ему непременно что-нибудь отрубят.

– Человек? – Ахмед весь напрягся. Борода и усы его встали дыбом. – Так что ж вы раньше-то молчали! Я его сейчас… – оскалился Ахмед, делая шаг вперед.

– Погоди, – остановил его Махсум. – Никуда он не денется. Повисит, созреет и сам отвалится. А потом уж мы с ним потолкуем по душам.

– Вы так мудры, шеф! – выпучил глаза Ахмед.

– Я знаю, – устало произнес Махсум и направился к своему «трону». – И разбудите этого… Абдуллу. Я хочу знать, почему эта свинья дрыхла, когда из-под его носа едва не унесли целый мешок золота.

Добудиться Абдуллы удалось далеко не сразу, притом что сразу двое верзил-разбойников трясли того, что было сил. Голова несчастного только моталась из стороны в сторону, как смешной помпон на детской шапочке, и разбойник что-то мямлил сквозь едва приоткрытые губы. Когда наконец Абдулла соизволил проснуться и раскрыть сначала один глаз, а затем и другой, разбойники уже порядком умаялись.

– А, шеф! – заулыбался Абдулла, приветственно помахав ручкой сидящему на «троне» Махсуму и не сводящему с того глаз. – Вы уже вернулись!

– Я-то давно вернулся, а вот ты объясни нам, откуда здесь взялась во-он та летучая мышь, – не глядя, ткнул пальцем в потолок Махсум, – и еще вот этот мешок, – палец опустился, и Абдулла, уже окончательно проснувшись, проследил за ним, наткнувшись взглядом на пухлый мешок у самого выхода.

– Какая мышь? – сделал удивленное лицо Абдулла, поднимаясь с курпачей. – И еще мешок. Это вы так шутите, да?

– Поверь, мой дорогой Абдулла, мне не до шуток, – серьезно произнес Махсум, и Абдулла сглотнул комок, застрявший в горле. – А мышь – ты ее непременно увидишь, если соизволишь поднять голову.

Абдулла честно задрал голову и уставился на висящего на каменном уступе человека.

– Но, Черный Махсум, это ведь не мышь, а человек! – развел руками Абдулла.

– А он утверждает, будто он мышь.

– Врет! – уверенно заключил Абдулла. – Таких летучих мышей не бывает.

– Хорошо, – кивнул ему Махсум, закидывая ногу на ногу. – Тогда объясни, что делает здесь этот висящий на столбе человек?

– Я… не знаю, шеф, – растерялся Абдулла, завертев головой в поисках поддержки, но взгляд его везде натыкался лишь на хмурые недружелюбные лица разбойников. – Я сидел, сидел, а потом… потом… я ничего не помню.

– Потому что ты дрых.

– Я не дрых! – возмущенно воскликнул Абдулла. – Я даже спать не хотел, а потом… – он напрягся, тужась вспомнить, что же с ним произошло дальше. Лоб разбойника избороздили глубокие морщины, но дальше этого дело не пошло.

– Ну-ну, я тебя внимательно слушаю, – напомнил Махсум о себе.

– Да чего с ним говорить! – вскинулся Ахмед, вновь выхватывая саблю. – Предатель он! Они сговорились с этой «мышью» обобрать нас, а потом он прикинулся спящим, хотел обвести нас вокруг пальца!

– Я не предатель! Нет! – замахал руками насмерть перепуганный Абдулла, отступая к стене. – Я все объясню, Ах…

Сабля со свистом рассекла воздух.

– Стой, Ахмед! – крикнул Махсум, не ожидавший подобной прыти от своего телохранителя, но было поздно.

Голова Абдуллы с удивленно-испуганными глазами подпрыгнула и покатилась к «трону». Махсум быстро поджал ноги, затем, почувствовав приступ тошноты, зажал рот ладонью и бросился вон из пещеры.

– Вы куда, шеф? Шеф! – крикнул Ахмед, провожая своего главаря изумленным взглядом и одновременно обтирая саблю о курпачи. – Эй вы! – крикнул он двум разбойникам, которые еще недавно трясли спящего Абдуллу. – Уберите отсюда эту падаль! – а сам поспешил вслед за своим подопечным.

Махсума Ахмед обнаружил за одним из близлежащих камней. Тот стоял, согнувшись пополам, упираясь одной рукой в шершавую горячую поверхность камня, а другой вытирал отвислые губы.

– Зачем ты это сделал, дубина? – слабым голосом спросил Махсум, заметив приближающегося к нему телохранителя.

– Вы о чем, шеф?

– Я спрашиваю, зачем ты отрубил ему голову, когда я кричал тебе «стой»?

– А разве не надо было? – преданно уставился Ахмед на своего предводителя.

– Дурак! Что он тебе сделал?

– Он не выполнил ваш приказ!

– Но мешок-то цел! И вора поймали… почти.

– Я подумал… – смешался Ахмед, не зная, куда деть глаза.

– Впредь думать буду я! – гаркнул Махсум выпрямляясь. – Ясно тебе?

– Так точно! – вытянулся в струнку разбойник. – Яснее ясного, шеф!

– А ты будешь исполнять то, что я тебе скажу.

– Слушаюсь!

– И, главное, больше не думай! Вообще и никогда!

– Ни-ни, – замахал руками Ахмед.

– И прежде чем рубить головы, будешь спрашивать моего разрешения!

– Слушаюсь, шеф! – выкатил глаза Ахмед.

– Все, пошли, – Махсум поплелся обратно в пещеру, насилу переставляя ноги. Его до сих пор мутило от этого страшного зрелища, но, к счастью, двое разбойников уже упаковали Абдуллу в мешок и быстро куда-то побежали с ним, вон из пещеры, пронесясь мимо Махсума.