Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников - [57]

– Бу-га-га! – надрывался дух. – Ой, не могу! Вот умора!

– Изюм! Орех! Грецкий орех, откройся! Нет, лесной! Ну что же ты?! – Касым кинулся к неприступной каменной стене и заколотил в нее кулаками.

И в этот самый момент стена вдруг сама собой начала раздвигаться. Обрадованный Касым решил, что ему все-таки удалось справиться с ней, но в образовавшихся трещинах послышались лошадиное ржание и топот множества копыт.

– Чего стоишь, дурень, – окликнул его дух. – Делай ноги, да побыстрее.

Касым взвизгнул, заметался по пещере в поисках схрона, а потом вдруг белкой взлетел вверх по столбу, проявив невиданную доселе прыть, и на руках повис на небольшом выступе под самым потолком…

Глава 13. Марджина

Всю обратную дорогу в пещеру Махсум размышлял о том, как несправедливо обошлась с ним судьба. Сначала стал никем, потом никаким вором, после совершенно никудышным главарем банды – сборища туповатых бездельников, считающих, что весь мир существует только для удовлетворения их потребностей. А теперь судьба, видно, собралась и вовсе избавить белый свет от никому не нужной персоны Махсума.

В далеком детдомовском детстве Махсум читал (или ему читали – он уже не помнил) про Али-бабу и сорока разбойников, но сюжета книги, как он ни старался, ни напрягал память, вспомнить никак не мог. А тут вдруг услышал имя Марджина, и в голове будто что-то щелкнуло, встало на место. Он вспомнил все: и про пещеру, и про безжалостных разбойников, и про Али-бабу с хитрой Марджиной, а самое страшное – он словно наяву видел, как в самом конце сказки от руки девушки погибает атаман. И пусть там его звали вовсе не Черный Кади и, тем более, не Черный Махсум, а Одноглазый Хасан, и разбойников было не сорок, а тридцать девять, – что это по большому счету меняло? Ведь есть пещера Сим-сим, есть Ахмед – правая рука Махсума, есть рабыня Марджина, освобожденная Али-бабой за приличный выкуп (а что юношу звали Али-бабой, Махсум в этом ни секунды не сомневался). Мало кто, услышав давным-давно про разбойников, рассказал еще кому-то, кто слушал вполуха и пропустил некоторые подробности, впоследствии додумав их, дав разбойникам новые имена взамен позабытых, приукрасив события и выкинув из своей повести неудобных персонажей вроде Главного сборщика налогов Мансура – и вот она, сказка! Был обычный атаман – «выбил» ему глаз, и получился грозный Одноглазый Хасан. Был туповатый, пугливый Ахмед – прикрутил к его имени прозвище Сорви Голова, и готов безжалостный неустрашимый разбойник. Сказка!

Для Махсума эта сказка оборачивалась страшной былью с печальным концом. К тому же сильно действовал на нервы тот факт, что Махсум и Хасан были созвучны для его не восточного слуха. И если выяснится еще, что кто-то забрался в пещеру, пока их не было…

– О мой шеф! – подскакал к Махсуму Ахмед, указывая на что-то впереди. – Там, у пещеры чьи-то мулы! Не иначе как кто-то опять решил прокатить нас, как последних лохов, пока мы канали на дело.

Махсум так резко натянул поводья, что бедный конь встал на дыбы.

– Что с вами? – не понял Ахмед, почему главарь вдруг остановился.

– Ничего, Ахмед. Совсем ничего, – хриплым от волнения голосом пробормотал Махсум. – Едем! – он вновь пришпорил коня и быстро приблизился к каменной двери пещеры.

Мулы не обратили на посторонних людей совершенно никакого внимания, продолжая лениво общипывать пробившуюся меж камней травку.

– Ну, сейчас мы с ним разберемся! – радостно воскликнул Ахмед, вынимая саблю.

– Погоди! – остановил его Махсум. – Нужно сначала разобраться.

– В чем, шеф? – удивился Ахмед, опуская саблю.

– Еще ничего неизвестно, а ты сразу шашкой машешь.

– Саблей.

– А есть разница? Сим-сим, откройся!

Земля дрогнула, кони попятились, воротя морды от пыли и мелких камешков.

– За мной! – махнул рукой Махсум, первым влетая в пещеру.

Быстро соскочив с коня, он обежал всю пещеру и вернулся к ее входу, у которого его ждали спешившиеся разбойники.

– Ну что, шеф? – спросил Ахмед, нетерпеливо вертя саблю в руке.

– Ничего! Ничего и никого, – Махсума постигло разочарование, вернее, разочарование с чувством облегчения. В пещере действительно никого, кроме дрыхнущего на курпачах тощего Абдуллы не было, а это значит…

– А-апчхи! – донеслось откуда-то сверху, из-под самого свода пещеры, и разбойники разом вскинули головы.

– Ну вот, – обреченно вздохнул Махсум – переиграть судьбу не удалось. Он был почти на сто процентов уверен, несчастного, которому скоро суждено умереть, зовут не иначе как Касымом. – Ты кто такой? – спросил он, упирая ладони в бока.

– Я летучая мышь! – донеслось сверху спустя небольшую паузу.

– Что-то он не очень похож на летучую мышь, – неуверенно склонил голову набок Ахмед. – Я таких больших еще ни разу не видел.

– Эй, ты, – крикнул Махсум, – если ты летучая мышь, то давай полетай.

– Не могу!

– Почему?

– Сейчас день, и мне нужно спать, ведь летучие мыши днем спят. Разве вы не знаете об этом?

– Так почему же ты не спишь, а разговариваешь с нами?

– А вы разве дадите поспать? – донеслось сверху. Полы халата, отдаленно смахивающие на сложенные за спиной крылья, заколыхались.

– Ладно, спи дальше, – разрешил Махсум. – А мы пока подождем. Заводите коней! – крикнул он разбойникам.