Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников - [52]

Махсум подмигнул бледному Ахмеду, все еще толком не пришедшему в себя.

– А ты говорил.

Мимо них промчался словно угорелый, придерживая рукой тюбетейку и трепеща синими атласными шароварами, слуга.

– Но я до сих пор не возьму в толк, как вам это удалось, шеф? – озадаченно спросил Ахмед, следуя к выходу за своим предводителем.

– Очень просто: всегда нужно говорить правду, только правду и ничего кроме правды. А теперь показывай, где у вас тут продают рабов. А заодно не мешало бы где-нибудь основательно подкрепиться, ты как считаешь?

– Я только «за», мой шеф! – моментально оживился Ахмед.

– А то!..

Глава 12. Все мое!

Таким образом, молодой человек в очередной раз обвел вокруг пальца влиятельного визиря Мансура, но долго ли это могло продолжаться? Сколько еще можно было безнаказанно дурачить грозного сборщика налогов, играя с огнем? На этот вопрос, конечно, трудно ответить – дураков, наделенных властью, разумеется, пруд пруди, но не все из них законченные. И Махсум, хотя и привык считать себя умнее всех и пока ему сходили с рук его неудачи и промахи, но он, разумеется, понимал – это не может продолжаться вечно, и когда-нибудь… Об этом самом «когда-нибудь» Махсум предпочитал не думать, ибо мысли его тут же становились горьки, словно измена девушки, и черны, как его одежды, а в душу нет-нет, да и закрадывался холодок страха.

– …А кому рабы, свежепойманые рабы! – надрывался Ахмед, скача по высокому деревянному помосту. – Подходи, налетай, не зевай – разбирай!

Народ толпился возле помоста, таращил глаза, о чем-то шептался, но никто не предлагал цены. Махсум стоял в сторонке, молча наблюдая за происходящим вполглаза. Сытный обед, состоявший из шурпы и трех палок шашлыка с крупными кусками мяса приятно ворочался в его желудке, и молодого предводителя разбойников тянуло в сон.

– Что, никому не нужны исправные рабы? Да не может этого быть! – не унимался Ахмед. – Ну, кто даст цену? Вот вы, уважаемый!

– Залежалый у тебя товар, – покачал головой один из богато одетых горожан, на которого указал палец Ахмеда.

– Э, зачем так говоришь! Для вас – только все самого лучшего качества.

– Где ты этого старого хрыча откопал?

– Ты неправ, уважаемый! Ох, неправ. Он хоть и неказист, но даст фору молодым, к тому же много не съест и мало поспит. Орел, а не мужчина!

– Насчет орла я что-то сильно сомневаюсь… – заартачился богач. – Выглядит эта старая развалина не очень, того и гляди, загнется.

– Э, не хочешь – не бери! Другому продам! А хочешь, молодого возьми – всего триста монет. Гарантия десять лет. Старика отдам бесплатно, в нагрузку.

– Да не хочу я твоего старика!

– Нет? Без старика дороже, уважаемый – триста пятьдесят. И гарантия меньше.

– Да ну тебя, балабол! – махнул рукой богач и собрался было уйти.

– Эй, постой! Не хочешь мальчишку с гарантией и подарком – возьми девчонку! Девчонку возьми, говорю! Смотри какие ножки, ручки, глазки, а зубки… Ай, ты чего кусаешься?! – едва успел отдернуть пальцы Ахмед.

– Еще раз свои грязные пальцы сунешь мне в рот, – с презрением бросила ему девушка, взмахнув гривой пышных черных волос, – я тебе его по самый локоть откушу.

– Плетки захотела, да? Я тебя быстро научу, как пальцы по локоть откусывать! – Ахмед выхватил из-за спины плетку.

– Давай, смельчак! – красавица сжала кулаки связанных рук. – Ты только и можешь, что на беззащитных девушек с плетками бросаться?

– Ах ты!.. – Ахмед взмахнул плеткой, но девушка быстро выбросила руки вперед и толкнула разбойника в грудь. Тот зацепился каблуком сапога за край косо прибитой доски и под дружный смех толпы вылетел с помоста. – О-о, как больно! – застонал он, поднимаясь из пыли. – Ну, ты у меня сейчас попляшешь, дрянная девчонка, ты у меня… – он полез обратно на помост, но вдруг ощутил, как чьи-то сильные пальцы сжали его плечо.

– Зачем портишь свой товар, купец?

Ахмед замер с поднятой ногой, потом медленно опустил ее и, втянув голову в плечи, обернулся назад. За плечо его держал смуглый худощавый парнишка в поношенной одежде и потертой выцветшей тюбетейке.

– А ты кто такой, чтобы мне указывать, оборванец? – тут же успокоил Ахмед. Юноша, судя по его виду, никакой опасности не представлял. – Может, купить ее хочешь? – расхохотался Ахмед. Толпа вокруг загоготала ему в унисон. – Недорого возьму, всего пятьсот монет!

– Может, и возьму, – спокойно ответил ему Али-баба. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Ха! Да откуда у тебя такие деньги?

– А тебе что за дело? Ты продаешь – я покупаю! Сколько за всех?

Толпа разом притихла. На шутку это никак не походило.

– За всех? – глаза у Ахмеда полезли на лоб. – Ты хочешь купить всех троих?

– Ты, как я погляжу, туг на ухо, – дерзко бросил ему Али-баба. – Так сколько?

– Э-э, – растерялся Ахмед, скребя шею концом плетки. – Давай тысячу монет, и по рукам.

– Шестьсот! – ввязался в торг Али-баба, с детства привыкший торговаться на базаре с жадными торговцами.

– Девятьсот!

– Семьсот!

– Восемьсот! – глаза у Ахмед загорелись – только бы не сбавил цену, только бы…

– По рукам! – кивнул Али-баба и протянул руку.

Ахмед расплылся в широкой улыбке и вложил в натруженную ладонь парня свои пальцы. Али-баба сжал их что было силы.