Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников - [42]

Касым, мучимый сомнениями, решил остановить брата, пока тот еще не ушел слишком далеко, но, к его удивлению, Али-баба был все еще во дворе, когда Касым впопыхах ворвался на его половину.

– Ох, Али-баба! Хорошо, что ты здесь! – обрадовался Касым, вразвалочку, на гусиный манер, подбегая к брату.

– Чего тебе, кровосос? – грубо бросил ему Али-баба вместо приветствия.

– Я кровосос? Я? Ай-яй, как тебе не стыдно! – опешил Касым, но тут же взял себя в руки, изобразив на лице подобие благочестия и смирения. – Послушай, брат, давай не будем ругаться, а?

– А я с тобой, между прочим, и не ругался, – ответил Али-баба, расседлывая усталого осла и засыпая ему в кормушку остатки зерна вперемешку с сеном. – Это ты на меня набросился вчера, как дикий коршун на хромую куропатку.

– Э-э, знаешь, у меня вчера все пошло наперекосяк.

– Я заметил. Это от жадности.

– Да… – Касым смущенно повертел в пальцах петельку на халате. – То есть, нет! Я вовсе не жадный. И, знаешь что, мне не нужен этот мешок! Вот! – выдал на одном дыхании Касым, и вдруг почувствовал, как у него полегчало на душе. Он даже широко улыбнулся от умиления за самого себя.

– То есть, ты хочешь мне вернуть те полмешка, что ты у меня вчера забрал?

– Ты что, макового семени объелся?! – брови Касыма поползли на лоб. – Полмешка – это моя честная, законная доля. Я говорю о том мешке, что ты…

И тут взгляд Касыма случайно наткнулся на валявшийся в стойле у ног осла еще один крутобокий мешок, точь-в-точь такой, как тот, что вчера Касым утащил к себе. Только этот был полон золота до краев.

У Касыма враз перехватило дыхание, а на лбу выступила невольная испарена.

– Что? Как это? Когда?

Али-баба проследил за взглядом брата и спокойно задвинул ногой мешок в угол, подальше с глаз долой.

– Ты уже был там и принес еще один мешок? – хрипло проговорил Касым облизнувшись.

– А тебе-то что за дело? Ты только сейчас сказал, что тебе этот мешок без надобности.

– Сказал! Но это… это нечестно с твоей стороны! Ты обещал его мне! – ткнул себя в грудь Касым. – Разве не так?

– Я вижу, ты не хозяин своему слову, Касым, – покачал головой Али-баба, складывая руки на груди. – Сначала пообещал мне дом и позабыл об этом; сейчас сказал, что мешок тебе не нужен, а стоило тебе его увидеть, как он тебе опять понадобился.

– Но я же не знал, что ты его припер! Я честный человек, и потому согласен на половину! – Касым ринулся вперед, но Али-баба, шагнув в сторону, загородил собой проход в стойло. Касым отшатнулся назад. – Ты что? Что ты себе позволяешь?

– Из этого мешка ты не получишь ни монеты! – жестко отрезал Али-баба.

– Как это? Ты в своем уме?

– Тот, кто мне его дал, напрочь запретил давать его тебе.

– Врешь, брат! Думаешь, ты хитрее меня? Думаешь, меня можно так просто обмануть? Признавайся, кто тебе его дал!

– В том нет секрета, – пожал плечами Али-баба. – Мне его дал дух.

– Дух? – Касым основательно побледнел, глаза его округлились, а нижняя челюсть отвалилась, удобно устроившись на его рыхлой груди. – К-какой дух?

– Самый обычный. Тот, что охраняет сокровища. И он еще сказал следующее: если ты, жадный боров, посягнешь на деньги Али-бабы, то он будет являться к тебе во сне, пока ты не двинешь эти… как их… во, ласты!

Касым икнул, глаза его затуманились и он начал медленно оседать на землю.

– Ах, чтоб тебя! – Али-баба кинулся к брату и в последний момент успел подхватить того подмышки. Оттащив Касыма в сторонку, он аккуратно прислонил бесчувственное тело к стволу яблони и выпрямился.

– Припадочный какой-то. Вроде ничего такого не сказал.

Касым уже приходил в себя, мыча что-то невразумительное. Али-баба сбегал к большому кувшину с водой, зачерпнул из него ладонями и побрызгал на лицо Касыма.

– О-о-о! – протянул тот, отирая влажное лицо пухлой розовой ладонью, не знавшей трудовых мозолей. – Али-баба? – он с трудом сфокусировал взгляд на брате.

– Ты угадал, это я.

– Скажи, что ты пошутил! – Касым резко подался вперед, вцепляясь в рубаху Али-бабы.

– И не подумаю! – вырвался тот, презрительно вскидывая подбородок. – А если не веришь, то возьми и проверь. Вон мешок – бери и тащи его к себе. А завтра расскажешь мне, хорошо ли ты выспался.

Касым покосился на мешок, потом на Али-бабу и судорожно сглотнул.

– Знаешь, я думаю, это слишком много золота для меня. Мне хватит и того, что мы уже поделили с тобой.

– Уже лучше, – криво усмехнулся Али-баба. – Да, чуть не забыл! – он засунул руку за пазуху и вынул оттуда мошну. Позвенев деньгами над ухом Касыма, он кинул ему кошелек. – Это тебе.

– Мне? – Касым ловко поймал мошну и крепко, словно родное дитя, прижал к груди.

– Тебе, тебе. От духа.

– Ай! – Касым отбросил мошну от себя и поджал ноги, словно это был вовсе не кошелек, полный монет, а гремучая змея.

– Не бойся, бери. Это правда тебе. Задаток.

– Задаток? – заинтересовался Касым, но мошну поднимать все же не стал. – Задаток дают за что-то.

– Я рассказал духу, что ты хороший певец, и он захотел тебя послушать. И еще велел передать тебе немного денег. Но если ты отказываешься… – Али-баба наклонился, собираясь поднять мошну, но Касым с невероятной для него резвостью бросился на землю и сграбастал мошну.