Алхимическое активное воображение - [42]

Здесь есть одно понятие, которое относится к длительному историческому прошлому учения о символах, — понятие облака. В алхимии символ облака играет огромную роль, поскольку слово «облако» использовалось для любого вида сублимированного или сгущенного вещества. Когда вы испаряете материал в реторте, то, естественно, верхняя часть реторты заполняется парами, и алхимик сравнивает их с облаками в небе. Образ облака также имел мистический смысл. Известен, например, средневековый мистический текст «Облако неведения», написанный в монашеских кругах неизвестным автором. Этот текст содержит ряд духовных упражнений для подготовки адепта к такому опыту.

Облако в пределах мира христианского мистицизма подразумевало, что по мере все большего и большего приближения к божественному свету путем медитации, духовных упражнений, смирения и покорности в конце концов появляется Божественный свет, но не как большая освещенность, а как затемнение света человеческого и ощущение тьмы и путаницы. С другой стороны, в языке средневековья облако было всегда связано с ментальной путаницей, вызванной дьяволом. Многие такие тексты цитируются в «Aion»[42]. Юнг собрал коллекцию, которая описывает Северный полюс как место постоянного отсутствия солнца и облачности. В этой туманности, во мгле и облаках обитает дьявол, который оттуда распространяет свою запутанную бессознательность по всему миру. Итак, облако — это то, что окружает и дьявола, и Бога, другими словами, то, что окружает символ Самости в его светлом и темном аспектах[43]. На практике это соответствует опыту, который люди не любят принимать, но к которому Юнг обращался снова и снова: с возрастанием прогресса в процессе индивидуации, чем глубже и ближе люди становятся к Самости внутри себя, тем более запутанной и сложной становится ситуация. Она не становится легче.

Мы часто спрашивали Юнга, на каком этапе процесс индивидуации был самым трудным, в начале или в конце, и он сказал: трудно было и там, и там. В начале трудность заключается в отсутствии осознания своих тени и анимуса или анимы, и большинство знает, как это может быть мучительно; эти проблемы сбивают с толку, но эта форма путаницы обычно медленно спадает. Инфантильная глупость, которой большинство людей мучают себя в начале процесса, понемногу исчезает. В этом смысле начало наиболее трудно, а затем все становится легче. Как только человек по-настоящему понял, что нет прогресса и нет иного решения, чем привыкнуть к очень простой вещи: снова и снова просто смотреть в любой ситуации на субъективный фактор всех нарушений порядка и пытаться интегрировать его на этом уровне, — многие внешние трудности и глупости, которые мучили человека, просто отпадают. Таким образом можно надеяться, что процесс индивидуализации в ходе своего развития, хоть он и страшен в самом начале, стал бы легче и удовлетворительнее, если сравнивать с тем, что происходит в духовных упражнениях, и с символизмом алхимии, который частично обещает то же самое. Алхимическая прогрессия — nigredo, albedo, rubedo и citrinitas — вселяет надежду, что возможно достигнуть лучших и высших состояний внутренней ситуации.

Это, однако, не вся правда, хотя нельзя объяснить, почему это так, но на практике мы видим, что чем дольше люди работают в этом направлении, тем более тонкими становятся признаки бессознательного и тем хуже становится наказание или отбрасывание, если человек делает даже небольшую ошибку. На начальных стадиях люди могут совершать самые страшные грехи бессознательности и глупости без необходимости платить за это многим. Природа не мстит. Но когда работа прогрессирует в течение многих лет, даже небольшое отклонение, намек неверным словом или мимолетная неправильная мысль могут иметь худшие психосоматические последствия. Это как если бы она стала еще более тонкой, двигаясь по лезвию бритвы. Любая оплошность чревата ужасной катастрофой, в то время как раньше можно было тащиться в километрах от дороги без того, чтобы бессознательное хотя бы дало пощечину или взяло реванш любым другим образом.

Сложность действительно возрастает, и это сопровождается тем, что люди на поздней стадии аналитического процесса видят сны, которые сложнее трактовать. На начальном этапе то, что сны говорят людям, очевидно. Сами люди, возможно, этого не видят, но для аналитика это не представляет никаких усилий, толкование просто лежит на видном месте на столе. Но чем дольше продолжается процесс, тем больше сны становятся явно запутанными и парадоксальными или же тонкими и очень сложными. Также и вопрос, интерпретировать ли их на субъективном или на объективном уровне, становится более тонким. Например, люди, которые прошли длинный путь в этом направлении, чаще видят сны об объективных внешних ситуациях. Это как если бы они очистили свою собственную психику: она не беспокоит их больше, их собственные проблемы тени очищаются, так сказать. Тогда определенные мировые проблемы, или мировая ситуация, или проблемы объективного окружения становятся более неизбежными или актуальными. Если в начале, как правило, не рекомендуется воспринимать сны на объективном уровне, то чем дальше идет процесс, тем больше подвергаются сомнению другие проблемы. Это делает процесс очень трудным, потому что решение, нужно ли толковать сон на субъективном или объективном уровне, принимается чувством.