Алхимическое активное воображение - [41]

— это вечный человек и подобные ассоциации. Это восстановление сердца продлевает жизнь людей. Такова была медицинская теория Парацельса и Дорна, и я могу сказать только, что мне с современной точки зрения кажется, что в ней заложено многое. В нашем контексте смягчение и успокоение сердца вызывает схожие ассоциации: сердце лишается некой автономной зависимости от эго, от его желаний и импульсов, и становится мирным и обособленным. Функция чувства, оторванная от внешнего, затем открывается Слову Божию и некому чувству-реализации христианского учения. Вот в чем суть этого садоводческого процесса, и это ответ на последнее предложение, которое я до этого процитировала в тексте, где у Дорна mens говорит, что нужно выполоть все дурные мысли, вражду и злые дела; но затем Дорн внезапно совершает некий странный скачок мысли: он добавляет, что злые дела и мысли воспринимаются не телом, но animus’ом через тайное проявление его воображения, которое организм приводит в действие.

Я указала в предыдущей главе, что случился внезапный огромный поворот, поскольку до сих пор мы всегда думали, что тело есть вместилище зла и всех этих безмерных аппетитов и что mens является разумной и высшей частью личности, которая должна покорить и просветить это мятежное тело. Другими словами, то, что мы называем Тенью, проецируется на физического человека; и вдруг мы слышим, что тело не содержит в себе никакого зла, оно полностью нормально и невинно, но существуют тайные упражнения в злом воображении, которые, очевидно, исходят от человека, который мыслит злое, а затем заставляет тело выразить его. Можно сказать, что сейчас проекция Тени на тело была взята обратно; последнее вернулось к своей первоначальной невинности, и автор понимает, что проблема зла теперь в mens, внутри той части личности, которая до этого была описана как чистая и соответствующая христианскому учению. Теперь возникает идея, что источник зла есть сердце. Подводя итоги развития мышления Дорна, мы видим, что, оставляя тело в стороне, animus и anima вместе создали mens. Основная часть цитированного мною активного воображения посвящена дискуссии между mens и телом. Последнее, потерявшее anima, вышедшую замуж за mens, не хочет присоединяться к ней. Mens проповедует телу, и они проецируют друг на друга и называют друг друга сумасшедшими. Но благодаря внезапному повороту Дорн впервые включает зло в проявления animus’а. Зло вновь выведено на свет в более сознательной части партнерства, но затем оно снова проецируется, на этот раз в сердце[39]. Следующий вопрос, который стоило бы задать: куда уходит то зло, которое получает animus от своих тайных проявлений воображения?

Но сердце, в которое сейчас проецируется зло, понимается как физический или психологический орган? Здесь Дорн опять говорит неоднозначно. И сердце понимается как новый объект, на который проецируется битва, оно находится в положении между материей и духом, между духовной и материальной сущностями; именно в этой промежуточной зоне сейчас и происходит психологический конфликт. Однако еще существует христианская идея, что зло нужно полностью отбросить и оно не может быть интегрировано; оно должно быть выброшено из сердца, что значит, что отвердение сердца, его эмоциональность и мятежные реакции должны быть как-то перевоспитаны. Этот процесс в развитии науки в последнее время происходил снова и снова: бессознательное психе всегда проецируется на некую часть тела. Для Декарта, например, это была шишковидная железа[40]. Позже появился миф о мозге, который все еще имеет значение для ряда современных неврологов, психиатров и психологов, которые проецируют бессознательное на мозг. И подобным образом проекция медленно идет дальше. Самые примитивные племена обычно проецируют психе в жир вокруг почек — например, австралийские аборигены; некоторые африканские племена проецируют ее на живот; а для северо-американских индейцев местоположение психики — сердце[41], так что они на том же этапе, что и Дорн. В дальнейшем она перешла, как уже упоминалось, в шишковидную железу, а затем в мозг. Таким образом, проекция всегда падает на часть тела.

В этом отрывке нашего текста, после неудачной попытки привнести больше ясности в проблему зла, делая mens (или скорее его animus) ответственным за нее, проекция вновь начинает работать, и все снова становится неопределенным. Тело скоро справится с этим, но оно несколько медлительно и не доходит до сути немедленно. И потому mens продолжает проповедь, что в каждом виде искусства и, следовательно, также в искусстве алхимии человеку нужно то, что можно было бы назвать регулярными упражнениями в самообразовании; именно поэтому mens добавляет, что лишь немногие преуспели в создании универсального лекарства: прежде всего те, кто благодаря благодати Божией превратил себя в то, что искал. Это означает, что, прежде чем вы сможете найти универсальное лекарство, которого хотите достичь в этой работе, вы должны сначала сами стать этим лекарством.

Дорн продолжает:

«Они очистили свои тела от всякой скверны, и они удалили облако из природного тела. Поэтому я советую вам, изучающие это великое искусство, сначала молиться Богу, а потом учиться и работать, и, возможно, с вами случится так, что вы достигнете того, что даритель света может дать вам во имя Христа, но сначала отразите хорошо, что значит просить Отца в Сыне».