Алексей Поркин, гроза Империи (краткий справочник по 101-му штампу в фантастике) - [30]

Осторожно высунув и обратно спрятав свою драгоценную голову, я мигом оценил обстановку. На дворе царила ночная пустота, даже хижина толстой бабы не издавала ни звука. Словно все внезапно вымерли.

К моему убежищу приближались две молодые амазонки. Они, наверное, считались самыми, что ни есть, симпатичными в селении. Их ноги отличались завидной почти не кривизной и не покрытые синюшными буграми сосудов, а зубы еще не подтачивались грубыми напильниками. Возможно, какой-нибудь каннибал с дальних островов, двадцать лет не видевший груди, и купился бы на это, но я ведь не такой! В них прельщало только одно — отсутствие предметов для убийства.

— Чего надо? — я пустил свистящий луч над их головами.

Они слаженно грохнулись на колени.

— Пощади, великий воин! Мы пришли поговорить!

— Вас же двое, — я кисло пошутил. — Вот и поговорите между собой!

— Мы не будем с вами драться, — заныла парочка.

— А вы попробуйте, — разъярился я. — То, что вы взяли нас в плохую годину, а мы даже не стали ввязываться в бой, не позволяют вам даже думать о своем превосходстве!

— О, нет, великий рыцарь, теперь мы знаем, что вы сильнее. На вашем счету восемь наших трупов, а ваша громоподобная жена победила в смертном поединке самого сильного бойца племени…

— То-то же, — я высунулся из землянки, конечно, позади излучателя.

Девахи пали ниц. Об них можно было вытирать ноги.

— Мы слушаем тебя, о, Великий! Мы исполним любое твое пожелание!

Я полностью вылез из земли и встал в позу Наполеона, горделиво воздев голову. Только вместо ядра под моей правой ногой лежало ржавое ведро. Цинк с него давно слетел, оно потемнело, и его вид придавал картине чуточку трагизма. Словно стою на голове поверженного врага.

— Можете звать меня не великим, а повелителем, — благосклонно позволил я.

— Слушаемся, о, Повелитель! Приказывай!

— Для начала принесите немного еды и воды для двоих.

Они вернулись мигом, с большими кувшинами и кастрюлями. Жратвы бы здесь хватило на малое подразделение штурмовиков. Причем, старой Республики, а не хлипиков-юдистов. Старики могут слона сожрать в один присест, это их призвание: жрать, е…ть и воевать. И не подавятся! Нас учили: наедайся до отвала, дерись до смерти, живи, как можешь, умирай, как хочешь…

Мед-блок еще работал, не отпуская бессознательную девушку из цепких целебных объятий. Великому Повелителю пришлось откушать в одиночестве своей царственной персоны. После извлечения коммуникатора из кармана, я выбрал среди его функций «биохимический анализ». Изнутри аппарата высунулся тонкий щуп. Он притронулся к каждому сосуду, миске и тарелке, с минуту подумал и выдал длиннющий список ингредиентов и химических соединений. Ужас просто, но означенные красным символы, означающие присутствие ядов, или психотропного вещества, в списке не появились. Было, конечно, много желтизны, предостерегающею об опасных для здоровья веществ, но на них я мало обращал внимания. Если с таким анализатором пройтись по заведению Шоты, датчики с ума сойдут. А Его Высочество, генерал Поркин там почти жил более трех лет.

Окончив трапезу, я заметил, что амазонки никуда не делись, к ним, наоборот, присоединилась толстуха, присвоившая юдиста.

— Тетка, как там твоя любовь? — Спросил я и бросил в нее обглоданной берцовой костью степной ящерицы.

— Умер! — всхлипнуло коровистое создание божье. И добавило, — Повелитель!

— Так слушайте мой следующий приказ! Беднягу похоронить и отдать ему последний долг одиночным залпом из всего вашего оружия. Всем поселком!

Они поспешно ретировались на похорон, а я справил поминки и, заодно, сорок дней, славно погибшему бойцу эротического фронта. Рабочий был мужик, дельный. Даром, что с концом перевязанным, да ориентацией не в ту сторону. Могу поспорить, что на его могиле будет два холмика. Один — поменьше, пока кроты не отгрызут… Я пьяно загоготал.

— Тебя предупреждали о сухом законе? — ощутимый крепкий подзатыльник.

Я даже не скривился, просто схватил ее на руки и закружил. Радость переполняла наши сердца, мы отпето целовались.

— Любимый… — шептала девушка.

— Душа моя… — вторил я.

— Ты всегда будешь со мной?

— Даже смерть не разлучит нас![18]

— Мы будем вместе?!

— Всегда!

— Ты женишься на мне?

— Стоп, это я был должен сказать тебе первым. — Внутри все ликовало, вот оно — исполнение всех моих желаний!

— Ну и что, ты антифемит[19]? — она даже попыталась оттолкнуть меня кулачками.

— Нет, как я могу ненавидеть подобных тебе созданий! — успешно же мы выкрутились, бравые капитаны!

— Ты не ответил! — нажимала она.

— Любимая, ты выйдешь за меня замуж?

— Да, — заливаясь слезами, она спрятала лицо на моей груди. — Да, хоть это так неожиданно!

Поди, пойми этих женщин. Я надел на безымянный пальчик ее правой руки кольцо от паралитической гранаты, предусмотрительно выудив из снаряда запал. Ирэн зачарованно смотрела на окольцованный палец, словно это было усыпанное каратами кольцо, стоимостью миллион галаксиев.

— Какое зрелище, — зарыдали рядом. — Любовь в окопах!

Мы подняли головы. Сверху нас рассматривало загорелое старческое лицо, покрытое снизу короткой седой бородкой. Сверху от поднимающегося утреннего зноя его предохраняла бледная выцветшая панамка. Голова размещалась на тонкой цыплячьей шее, топырящейся складками.