Александр Золотая Грива - [15]

— Ну? — буркнул обладатель серых глаз.

— Че ну? — тихо спросил помертвевший Алекша.

— Рассказывай, кто такой и что делаешь в лесу? — негромко сказал второй. Он спокойно смотрел в глаза мальчика, руки сложил на груди, но Алекша ощутил, что этот второй гораздо опаснее того, что мечом тычет в горло. Секунду помедлил, рассматривая незнакомцев. Тот, что с мечом, невысок, волосы обстрижены скобкой, под горшок. Одет просто, в холщовые штаны и плохо выделанный кожаный доспех. Круглое губастое лицо заросло редкими волосами и сплошь покрыто следами комариных укусов. Второй, судя по всему, старший, выше и сильнее. Одет в добротный доспех с нашитыми на кожу стальными пластинами, на голове шлем. Из-под стального обвода на плечи спускаются две толстые косы. Лицо чисто выбрито, что удивительно в лесу. Правую щёку наискось пересекает сине-красный уродливый шрам.

— Ну, что молчишь, язык не гнётся? — с угрозой спросил шрамолицый, — так я сейчас по-другому спрошу.

— Да я …— и Алекша коротко соврал о том, как отстал от ватаги купцов, ехавших в Киёв. Правду решил не говорить, мало ли что.

— Так ты, значит, купчишка, да? Отошёл по малой нужде и потерялся в чаще, верно я понимаю? — с недоброй ухмылкой уточнил шрамолицый.

— Да чего с ним базары разводить, — подал голос тот, что держал меч у горла Алекши, — ты посмотри, Шрам, чей пояс на нём и секира. А копьё? Это ж Медведя!

— Верно говоришь, Волос, — ответил тот, кого назвали Шрамом, — а откуда у тебя они, а? В кустиках нашёл?

Тут Алекша решил уже не врать и рассказал правду о том, как нашёл пояс, секиру и копьё. Незнакомцы молча выслушали рассказ. Шрам мотнул головой и тот, кого он назвал Волосом, убрал меч.

— А че, это на Медведя похоже, — зачесал он в затылке всей пятернёй, — одному пойти на чугайстыря — это по нему.

— Похоже, — согласился Шрам, — но надо проверить. Вяжи руки ему, на шею верёвку и пошли к атаману.

Губастый с готовностью замотал руки мальчика обрывком лыковой верёвки, обернул вокруг шеи, несильно затянул и конец зажал в грязном кулаке.

— Сейчас пойдёшь с нами и не вздумай рыпаться, хлопец! Наш атаман проверит твою сказку и ежели наврал, умирать будешь долго, — медленно произнёс Шрам.

— А ежели не соврал, то быстро, ха-ха! — заржал Волос.

— Всё может быть, атаман решит, — сказал Шрам и шагнул в чащу. Алекша получил сильный пинок от губастого, не удержался и почти повалился следом.

Шли долго. Алекша устал перелазить через поваленные стволы, выворотни. Это вообще непросто, а со связанными руками и вовсе трудно. Потом спустились в глубокий овраг, долго шли по самому дну и, наконец, подошли к бревенчатому частоколу. Брёвна с острыми концами стоят плотно, как зубы молодого волка и только сбоку виднеется узкая лестница. Опустили с частокола после того, как Шрам махнул рукой. Алекше развязали руки — теперь не убежишь — и подтолкнули к лестнице. Поднимаясь, он чувствовал, как на него недобро смотрят стражи частокола и сердце сжималось от нехорошего предчувствия. Входят в просторную избу. За низким столом сидят двое — оба широкоплечие, в хороших доспехах, волосы зачёсаны назад и перехвачены тонким ремешком. Один постарше — лицо в морщинах, волосы с сединой. Выделяется большой нос, перебитый точно посредине. Второй моложе, волосы чёрные, глаза быстрые, тоже чёрные, лицо в мелких ямках — переболел оспой. Обращаясь ко второму, Шрам произнёс:

— Вот привели, по лесу шатался.

— Серьёзная причина притащить сюда, — хмыкнул черноглазый.

— Да нет… — замялся Шрам, — Волос хотел его сразу… того, а я подумал, что лучше тебе показать…

Было видно, что он побаивается черноглазого и потому мямлит. Тот, что постарше, молча рассматривал Алекшу. На мгновение задержал взгляд на поясе, рассмотрел секиру.

— У мальчишки пояс Медведя. И секира, — медленно сказал густым басом.

— А-а … и ты, Шрам, решил, что такой шибздик завалил Медведя и потому его надо притащить сюда, так? — засмеялся черноглазый.

— Ну да… э-э, то есть, нет, — забормотал Шрам. Он совсем растерялся, вспотел. Покосился на Алекшу. Лицо налилось злобой. Раскрыл рот, намереваясь сказать ещё что-то. Черноглазый не дал.

— Ладно, Шрам, молодец, правильно сделал. Сейчас разберёмся с мальчишкой, это недолго, а ты иди, иди ...

— Ага … — облегчённо вздохнул Шрам и попятился к двери.

Мужчины несколько мгновений  рассматривали Алекшу, потом тот, что постарше спросил низким густым басом:

— Ну, рассказывай, кто такой, как зовут и откуда взялся в лесу.

И Алекша рассказал, умолчал только про лесную колдунью — их не любят простые люди, а тут явно именно такие. Его выслушали. Некоторое время молчали, затем обладатель густого баса произнёс, обращаясь к молодому:

— Похоже на правду, как думаешь, Удал?

— Вроде да, — скривился тот, — но ты сам знаешь, Ревун, что это ничего не меняет.

— Негоже невинную душу губить, — насупился тот, кого назвали Ревун.

— Дело твоё, — махнул рукой Удал, — но ты знаешь наши правила, — и вышел из избы.

Ревун громко вздохнул, посопел, с сомнением посмотрел на Алекшу. Тот почувствовал, что сейчас решается его судьба — жить ему дальше или нет. Где-то в животе появился холодный ком тревоги, стал разрастаться. Рука помимо воли медленно потянулась к секире. Ревун это сразу заметил, беззлобно усмехнулся: