Александр Шморель - [72]

Так как я занимаюсь опекой семей погибших членов СС, то мне срочно нужна портативная пишущая машинка, и я прошу, чтобы мне её возвратили. В этой связи я хочу добавить, что Шморель брал машинку всегда на очень короткое время.

Записано: с.п.п.и. п[26].

Подпись Подпись

КС

ДОПРОС АНТОНА ВАГНЕРА

II А-Зо

Мюнхен, 11 марта 1943 г.

По повестке явился студент медицины, холост

Род. 9.7.1918 г. в Пипинсриде, проживает с родителями в Мюнхене, Шнекенбургерштр. 39/ 2-й этаж, и дал следующие показания:

В июле 1942 г. я был отправлен вместе с другими товарищами, в том числе с Гансом Шолем, Александром Шморелем и Вилли Графом на Восточный фронт. В августе я купил у неизвестного мне постового для самообороны и ещё потому, что мне он понравился, российский револьвер с барабаном. Во время моего пребывания на Восточном фронте я почти всё время носил это оружие на портупее и радовался ему. Насколько мне известно от продавца этого оружия, то это был русский трофей.

По пути с Восточного фронта в Мюнхен Ганс Шоль попросил у меня этот револьвер. Я сказал ему, что даже не помышляю о продаже, так как собираюсь довезти его домой. Здесь Шоль вновь пристал ко мне, чтобы я продал ему это оружие. В январе 1943 года я решил передать Шолю это оружие. Мы договорились, что Шоль рассчитается со мной за это серым поношенным демисезонным пальто. После передачи этого пальто я долгое время не встречал Шоля. Так как вместо Шоля очень часто приходил Александр Шморель, а я знал, что оба они — закадычные друзья, то где-то в середине февраля я отдал Шморелю проданный Шолю револьвер. Так как я вовсе не собирался что-то выгадать на сделке с Шолем, то я передал ему также 71 патрон. Перед тем, как передавать оружие, я его предварительно разрядил. Я предполагал, что Шморель передаст револьвер вместе с патронами, как положено.

Теперь я узнал, что Ганс Шоль казнён за распространение антигосударственных листовок. О Шмореле я знаю, что во время воздушной тревоги в Мюнхене он был задержан за соучастие в преступлении Шоля.

Я не имею никакого отношения к преступным действиям Шоля и Шмореля. Если бы я знал, что оба участвуют в измене, то я не продал бы им это огнестрельное оружие вместе с патронами (их я приобрёл в оружейном магазине «Адам Шорк», Мюнхен 5, Морассиштр. 4). При всем желании я не могу сказать, кто мог знать или участвовать в преступном деянии Шоля и Шмореля.

Я буду сохранять молчание по поводу всего, что мне стало известно в ходе сегодняшнего допроса. Мне также известно, что в случае несоблюдения этого предписания ко мне могут быть применены меры государственной полиции.

Записал: с.п. и п.

Подпись Подпись

КС

ДОПРОС А. ШМОРЕЛЯ

Мюнхен, 11 марта 1943 года

II А-Зо.

Доставленный из-под стражи, Александр Шморель, личные данные известны, дополнительно дал следующие показания:

«На вопрос, в какой связи я и Шоль посетили Харнака в Кемнице, сообщаю следующее: от Берндль мне стало известно, что брат Харнака по антигосударственным причинам был арестован в Берлине. Об этом я устно сообщил Шолю. В конце концов мы договорились посетить Харнака в Кемнице, чтобы привлечь его для наших целей. Я настоятельно подчёркиваю, что госпожа Берндль ничего не знала о нашем намерении привлечь Харнака для наших целей. Во время разговора в Кемнице мы умышленно перевели разговор в общеполитическую плоскость, из чего мы узнали, что господин Харнак больше социалист и отрицательно относится к национал-социализму. Я припоминаю, что во время первого разговора в Кемнице Харнак отклонил предложение сотрудничества. Тут я должен упомянуть, что мы заявили Харнаку, что хотим устранить сегодняшнюю форму государственного правления и установить вместо неё демократию. После того, как Харнак занял негативную позицию и каждый день находился в ожидании отправки на фронт, мы попрощались, не договорившись о дальнейших встречах. Мы сказали лишь, что мы, возможно, могли бы как-нибудь встретиться в Мюнхене (Харнак поддерживает с госпожой Берндль из Мюнхена тесные связи). Но ничего конкретного оговорено не было.

Когда Харнак в феврале 1943 года приехал в Мюнхен, чтобы посетить здесь госпожу Берндль, я вновь встретился с Хар-наком. Эта встреча произошла следующим образом:

Я обедал в ресторане «Цур Клаузе» на Каульбахштрассе и случайно встретил там фрау Берндль. Она сказала мне, что Харнак находится в Мюнхене. Мы договорились, что госпожа Берндль и Харнак придут на следующий день на обед в то же заведение. На самом деле, оба пришли на следующий день на то место, где я встретил Харнака[27]. Я пришёл первым. Потом пришла госпожа Берндль и вскоре после того — Харнак. После того, как мы поздоровались, я попытался дозвониться по телефону до Ганса Шоля. Поскольку мне это не удалось, мы оба в конце концов пошли потом в квартиру Шоля, где и застали его. Госпожа Берндль после обеда пошла на свои занятия по танцу и пришла позже в квартиру Шоля, чтобы забрать Харнака. В квартире Шоля мы продолжили наше обсуждение. Позже подошёл Вилли Граф. В ходе беседы мы показали Харнаку листовку «Воззвание ко всем немцам!» и сознались, что мы являемся её авторами. И что мы разослали эту листовку определённому кругу лиц. Харнаку понравилось содержание этой листовки. Во время этой встречи Харнак вновь проявил себя как социалист, не полностью согласный с существующим на настоящий момент государственным устройством. Мы не разрабатывали тогда никакого плана, как можно было бы устранить существующую форму государственного правления. После примерно двухчасового обсуждения в квартиру Шоля пришла госпожа Берндль, после чего она (Берндль) и Харнак ушли. Перед уходом мы договорились с Харнаком, что встретимся с ним на следующий день в 11 часов перед зданием университета, чтобы представить его нашему коллеге проф. Хуберу. Мы рассчитывали при этом на интересное общение.