Александр Шморель - [70]
Вопрос: Как вообще появилась вторая листовка «Движение Сопротивления в Германии», кто участвовал в этом и кто её распространял?
Ответ: Вначале Ганс Шоль и я договорились выпустить листовку. Мы решили, что каждый сделает свой проект. Когда мой был готов (всё это происходило в квартире Шоля, куда позже подошёл проф. Хубер), мы сравнили проекты. Я хорошо помню, что проф. Хубер и Ганс Шоль не согласились с моим вариантом, отрицательно отозвались о нём. В то время, которое я в тот вечер провёл в квартире Шоля, проф. Хубер не написал собственного проекта антигосударственной листовки. Я прочитал Гансу Шолю и проф. Хуберу мой проект и принял к сведению их отказ. Так как я в этот вечер и без того собирался сходить на концерт в Одеон, то я не стал больше задерживаться в квартире Шоля и ушёл, не завершив дела. Поэтому я не могу сказать, как развивалась дискуссия между Шолем и проф. Хубером в дальнейшем. Оба остались после моего ухода в квартире Шоля и в моё отсутствие сочинили листовку «Движение Сопротивления в Германии». Когда я несколько дней спустя помогал Шолю в копировании листовки, то пришёл к выводу, что по содержанию листовка не имела ничего общего с моим проектом. Что было написано в моём проекте, сегодня я уже не помню. Во всяком случае, Шоль и проф. Хубер были с ним не согласны, и сами сочинили листовку, упоминавшуюся выше. Распространение этой листовки происходило так, как я уже говорил.
Вопрос: Объясните ли Вы, наконец, как возникла листовка «Студентки! Студенты!», кто был её автором, и почему Вы до сих пор скрывали правду?
Ответ: Проект этой последней листовки изготовил проф. Хубер. Когда он принёс этот проект в квартиру Шоля, то Ганс Шоль и я были там. Мы с Гансом Шолем познакомились с текстом листовки и при этом раскритиковали некоторые пассажи. В итоге мы вычеркнули некоторые места, которые я сейчас не могу точно вспомнить. Профессор Хубер согласился с этим. Я особенно хочу подчеркнуть, что в его присутствии мы не одобрили и в связи с этим вычеркнули место, где проф. Хубер говорил о том, что наш славный вермахт нужно спасать. Возможно, что мы (Шоль и я) вычеркнули ещё один аналогичный пассаж, который нас не устраивал. Формулировку я сегодня припомнить не могу. После правки этих мест я переписал последнюю листовку на пишущей машинке, помогал также при копировании и распространении, о чем я уже подробно сообщал. При изготовлении этой листовки мы с Шолем были единого мнения. Как проф. Хубер воспринял содержание изменённой нами листовки после её выхода в свет, я не знаю, потому что с тех пор я с ним не общался. Если я до сих пор не ссылался на проф. Хубера как на автора-вдохновителя этой листовки, и хотел взять всё на себя, то делал это исключительно потому, что хотел прикрыть проф. Хубера. Какие особые причины имелись у проф. Хубера для написания этой листовки, я не могу сказать. Мне ничего не известно об обиде профессора Хубера на какое-то высокопоставленное лицо. На этот вопрос я не могу дать удовлетворяющего вас ответа. Если в этой связи речь идёт о том, что при изменениях, которые я вносил в текст проекта последней листовки, я проявил свою коммунистическую позицию и фанатическое противление национал-социализму, то я должен категорически протестовать против такого обвинения, так как в действительности я являюсь убеждённым противником большевизма.
Вопрос: Кто кроме Вас и брата и сестры Шоль финансировал ваше антигосударственное предприятие, обещал средства, и где ещё хранятся эти деньги?
Ответ: В январе 1943 года мы с Гансом Шолем поехали в Штутгарт и пришли в контору д-ра Гриммингера, примерно 50 лет, по профессии консультант по налогообложению. Мы сказали ему, что для изготовления и распространения антигосударственных листовок нам срочно требуются деньги и может ли он нам их дать. Я полагаю, что Шоль знал этого человека и его политический настрой раньше, потому что он указал на него. Д-р Гриммингер сказал нам, что в настоящий момент денег у него нет. В конце концов он предложил нам обратиться по этому вопросу позже. Хотя д-р Гриммингер не делал никаких очевидных намёков на то, как он относится к современному государственному строю, я могу предположить, что он является противником национал-социализма, потому что в ином случае он не был бы с нами. Не получив денег, мы поехали назад в Мюнхен. Примерно 8 дней спустя Ганс Шоль один поехал к д-ру Гриммингеру в Штутгарт за деньгами. По возвращению Шоля я хотя и не видел денег, но припоминаю, что Шоль сообщил мне, что получил от д-ра Гриммингера 500 РМ. Что из этих денег оплачивалось в деталях, я не знаю, потому что кассу вела в то время София Шоль. От неё я один раз точно получил назад 50 РМ, так как я тогда потратил как минимум 230 РМ на приобретение копировального аппарата. Остальные деньги наверняка использовались для приобретения почтовых марок, бумаги, конвертов и прочего. Иные спонсоры исключены. Я также не могу указать другие лица или иные места, где могли бы быть отложены средства для нашей деятельности. Духовные или иные церковные высокопоставленные лица не имеют к нашей антигосударственной деятельности никакого отношения. Их влияние исключено. Я сам являюсь глубоко верующим приверженцем русской православной церкви. Однако личных связей с такими организациями у меня нет. Мой отец никогда не понимал моего политического настроя. Он не оказал ни малейшего влияния на то, что я стал противником государства, наоборот, всегда начинал спорить со мной, когда я поддавался своей тяге к русскому народу. Моя мачеха всегда тоже придерживалась мнения отца.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.