Александр Невский и борьба русского народа за независимость в XIII веке - [33]
В случае успеха этого плана численное соотношение войск на суше серьёзно улучшалось в пользу русских; двойным ударом вдоль Невы и Ижоры важнейшая часть вражеского войска оказывалась зажатой в углу, образуемом реками; в ходе боя пешая и конная русские рати, соединившись, должны были оттеснить врага к реке и сбросить его в воду.
В шесть часов вечера 15 июля русские войска внезапно обрушились на шведский лагерь. Летописец не оставил описания хода боя, но он сообщил о наиболее выдающихся подвигах русских людей; так, он говорит о центральном эпизоде боя, когда князь Александр, пробившись в центр расположения шведских войск, сразился с Биргером и тяжело ранил его копьём: «возложи [ему] печать на лице острым своим копьем»; тот же «самовидец» сообщает, что один из «молодых» дружинников — Савва — «наихав шатор великий и златоверхый [и] подсече столп шатерный». Падение шатра воодушевило русских воинов: «и полци Александрове видеша падение шатра, и возрадовашася».
Говорит очевидец и об успешных действиях новгородского пешего ополчения, которое, продвигаясь вдоль берега Невы, не только рубило мостки, отбиваясь от шведов с суши и с реки, но даже захватило и уничтожило три шнеки: «наскочи, погуби три корабля».
Конная рать, бившаяся у Ижоры, тоже имела столкновения со шведами, бывшими на судах; так, в частности, дружинник Гаврила Олексич, преследуя бежавших шведского епископа и королевича, ворвался вслед за ними по сходням на корабль: «нашедши на шнеку, и виде королевича, мчаща (т. е. убегающего) под руку», и «изоиха по д[о]ске (по ней же схожаху) до самого корабля и втекоша пред ним в корабль». Произошёл беспримерный бой всадника с противником на судне. Шведам удалось сбросить Гаврилу Олексича в воду («свергоша его с конем со д[о]ске в море»), но он сумел быстро выбраться «и опять наиха и бися крепко с самым воеводою посреде полку их»; им были убиты шведский воевода и епископ.
Бой шёл жестокий, русские воины были «страшны в ярости мужества своего», а талантливый полководец Александр Ярославич сумел правильно нацелить удар по врагу. Как подчеркнул автор описания, «и бе мужество их с князем крепко».
Автор отметил подвиги ещё нескольких воинов — новгородца Сбыслава Якуновича, который «наихавше многажды бияшеся единым топором, не имея страха в сердце и паде неколико от рукы его»; ловчего княжеского полоцкого уроженца Якова, который «наихав на полк (шведский) с мечем, мужествовав много, и похвали его князь»; слуги княжеского Ратмира, который «бися пешь, и оступиша его мнози (шведы)», он после яростного боя «от многых ран падшю и тако скончася».
Бой, проведённый в стремительном темпе, принёс блестящую победу русскому народу. Бесславно, в панике бежали шведские захватчики: «посрамлени отъидоша… и множество много их паде». Русские воины собрали трупы более знатных рыцарей, «накладше корабля два» и «пустиша и к морю» и «потопишася [они] на море»; прочих же, что навеки остались на русском берегу, «ископавше яму, вметаша [их] в ню бещисла».
План талантливого полководца Александра Ярославича, в сочетании с изумительным геройством и самопожертвованием простых русских воинов, обеспечил быструю и славную победу при наименьших потерях со стороны русских. Новгородцев и ладожан пало около двадцати человек. За умелое руководство боем и личное мужество, проявленное в битве, народ прозвал князя Александра Ярославича «Невским», Это прозвание осталось за ним в истории.
Так геройски сражались мужественные русские люди на крайнем рубеже родной Невы, отстаивая от врага северо-западную Русь, единственно уцелевшую от татарских полчищ, в то время как остальная русская земля дымилась в развалинах городов, сёл и слобод.
Борьба за устье Невы была борьбой всей Руси за сохранение выхода к морю; в форме решительных военных столкновений, как справедливо отметил член-корреспондент Академии наук СССР М. Н. Тихомиров, началась она именно при Александре Невском, и Невская битва была великим её этапом. Потеря берегов Финского залива уже в XIII в. означала бы полную экономическую блокаду Руси, оборвала бы её торговый обмен с другими странами и затруднила бы борьбу русского народа за независимость, за свержение татаро-монгольского ига.
Победа над шведскими захватчиками была, однако, лишь частью великого дела обороны родины. В том же 1240 г. немецкие крестоносцы, собранные из всех крепостей Ливонии, в том числе и из Оденпэ, Дерпта, Феллина, направляемые предателем, князем Ярославом Владимировичем, захватили русскую крепость Изборск. Когда об этом стало известно в Пскове, то местное ополчение, в которое вошли «вси и до души» боеспособные псковичи, выступило против немцев. Однако оно было разбито превосходящими силами противника. В неравном бою пал и княжеский воевода во Пскове Гаврила Гориславич; псковичей крестоносцы «гоняче, много побиша, а инех руками изоимаша».
Немцы, «пригонивше под град (Псков) и зажгоша посад весь, и много зла бысть, и погореша церкви, и честныя иконы и книги, и много сел попустиша» около города. Немецкие войска целую неделю осаждали Псков, однако взять его не смогли. Они и не взяли бы город, который выдержал в своей истории 26 осад и ни разу не открыл ворот врагу, если бы не бояре-изменники. После поражения псковских войск и гибели княжеского воеводы эти бояре-изменники, что «перевет держаче с немци», сперва добились того, что Псков выдал крестоносцам в залог детей «добрых муж», затем некоторое время прошло «без мира», и, наконец, боярин Твердило и другие «подовели» немцев во Псков. Опираясь на немецкий гарнизон, изменник Твердило «сам поча владети Пльсковом с немци». Власть его была только видимостью, а на деле весь государственный аппарат прибрали к рукам немецкие феодалы. Те из бояр, которые не согласились на измену, бежали с жёнами и детьми в Новгород. Изменник Твердило и его сторонники помогали немецким захватчикам, «воюя села новгородская». Таким образом, они продали русскую землю врагу, который нёс русским людям истребление, разорение и ярмо феодального рабства.
