Александр Невский и борьба русского народа за независимость в XIII веке - [32]
и зятя короля Биргера выделило значительное войско. Охотников поживиться русскими землями, не разоренными татаро-монголами, нашлось немало: шли шведские духовные и светские рыцари-феодалы, искавшие в грабительском походе, земель и средств поправить свои дела; шли крестоносцы-рыцари — профессионалы, искавшие богатства и славы; шли, наконец, просто отбросы общества — знатные нищие, спешившие туда, где, казалось, можно было поживиться без особого риска. Грабительский смысл похода прикрывался разговорами о необходимости распространить среди русских «истинное христианство» — католицизм.
К походу были привлечены и норвежские феодалы («Мурмане», как их именует летописец), а также вспомогательные финские отряды из покорённых частей земли еми и суми.
К чести князя Александра Ярославича нужно сказать, что в 1239 г. он позаботился не только об охране западных, но и северных границ, установив тщательную охрану залива и реки Невы. Места там были труднопроходимые и пути шли только вдоль рек. В районе реки Невы, к югу от неё, между Вотьской (с запада) и Лопской (с востока) новгородскими волостями находилась Ижорская земля. Здесь жило небольшое племя — ижоряне, его социальная верхушка уже владела землёй, приняла христианство и несла службу новгородским властям. В частности, «муж старейшина в земли Ижерьской» по имени Пелгусий крестился, приняв имя Филиппа, хотя основная масса населения оставалась в язычестве. В Ижорской земле имелся и «тиун», т. е. судебный чиновник, поставленный Новгородом.
Старейшине Пелгусию была поручена князем Александром «стража морская», т. е. охрана путей к Новгороду с моря; «стража», по-видимому, стояла по обоим берегам залива, как сказано в «Житии» Александра — «при краи моря, стерегущу обои пути».
Описание прихода шведских войск и их разгрома составил современник князя Александра, вероятно, один из его дружинников. Позднее митрополит Кирилл включил это описание в состав «Жития» Александра.
О себе автор описания говорит так: «Аз худый и грешный малосмысленный покушаюсь написати житие… князя Александра… понеже бо слышахом от отець своих и самовидець есмь возраста его, и сице рад бых исповедал… славное и честное житие его». Вот что узнаём мы от этого «самовидца».
Однажды на рассвете июльского дня 1240 г., когда Пелгусий лично нёс охрану Финского залива, он вдруг «услыша шум страшен по морю». Это шли шведские корабли, «многы зело», посланные в поход королём, который «собра вой множество, силу велику зело: свея (шведы) с князем и с пискупы (епископами) своими и мурмане и сумь и емь». Пелгусий поспешил в Новгород и сообщил князю о виденном. Шведская флотилия между тем прошла по Неве до устья реки Ижоры. Здесь было решено сделать временную остановку; очевидно, часть судов вошла в устье Ижоры, а другая, большая часть причалила к берегу Невы, вдоль которого предстояло плыть.
С причаливших судов были переброшены мостки, на берег сошла шведская знать, в том числе Биргер в сопровождении епископа, затем высадились и рыцари. Слуги Биргера раскинули для него большой, шитый золотом шатёр. Шведский предводитель не сомневался в успехе. В самом деле, положение Новгорода было не из лёгких, помощи ждать было неоткуда, и шведский полководец, «шатаяся безумием своим, хотяще въсприяти Ладогу, такоже и Новъград и всю область Новгородчкую», отправил посла в Новгород, приказывая передать князю: «Аще можеши противитесь мне, королеве, то се уже есть зде и пленю землю твою». Видимо, он не ждал сопротивления, считая, что без владимирских полков Новгород ему не страшен. Однако Биргер просчитался.
Достоверно известно, что князь Александр, получив это сообщение, собрал у Софии в Новгороде свою дружину, «укрепил» её речью и принял решение о немедленном выступлении на врага, поэтому, кроме дружины, он взял в поход немногих новгородцев: «уже бо приближишася ратнии, тем же мнози новгородци не совокупилеся бяху, понеже ускоре князь поити». Войско выступило из Новгорода и двинулось к Ижоре вдоль Волхова до Ладоги, где к нему присоединился отряд ладожан. Вполне вероятно, что и ижоряне участвовали в походе. К концу дня 15 июля всё войско подошло к Ижоре.
Тот факт, что Александр Невский ускорил выступление, конечно, объясняется его желанием нанести удар шведам, во-первых, неожиданно, во-вторых, именно на Ижоре и Неве. Из описания подвигов русских воинов складывается общее представление о плане битвы, предложенном Александром. Нужен был удар, сочетавший в себе внезапность, храбрость и хитрость, так как шведское войско было значительно многочисленнее русского; «иде на них в мале дружине», — сообщает летописец.
План этого удара исходил из того, что большая часть судов противника, направлявшегося к Ладоге, стояла у берега Невы, что значительная часть войска находилась на судах, так как остановка была временная, и что знатная, рыцарская, наиболее боеспособная часть войска находилась вместе с Биргером на берегу. Согласно плану, конная дружина князя Александра, вероятно, должна была ударить вдоль Ижоры и в центр расположения шведских войск; в то же время «новгородець именем Миша (видимо, из простых людей, так как летописец не приводит его отчества) сий пешь с дружиною своею», конечно, тоже пешей, должен был наступать вдоль Невы и, тесня шведов, уничтожать мостки, соединявшие корабли с сушей, отрезая шведам, опрокинутым неожиданным ударом конницы, и отступление и помощь.
