Александр - [11]
Я смотрела на полные животного голода глаза деревенских мальчишек и мне становилось мучительно стыдно за свои лишние килограммы. Я смотрела на вожделенные глаза мужчин и женщин, вдыхающих запах дорогого спиртного, и мне становилось стыдно за то неведомое мне общество. Стыдно и страшно. Страшно от безысходности в их глазах, от дыхания бедности, еще более явственного на фоне этого странного пира. Они были готовы сорваться к столам, но что-то их еще держало, правда, я не могла понять что. Пока не увидела старосту.
То, что это был староста, я догадалась почему-то сразу. Коротенькие ножки уже немолодого мужчины были плотно обтянуты штанами из доброго синего сукна, маленькие ступни мягко утопали в большеватых меховых сапогах, отвисшее брюхо жестко обнимала вышитая по вороту рубаха, стянутая на том месте, где полагается быть талии, широким поясом, украшенным сложным узором мелких бусинок.
Нос у старосты утонул в мясистых щеках, глазки спрятались под кустистыми бровями, а полные маленькие ручки, с круглыми ладошками и мясистыми коротенькими пальчиками, то и дело подносили мокрый платок к покрытому испариной лбу.
Староста поймал взглядом слишком близко подошедших к столам мальчишек, столы оставили в покое, деревенские были разогнаны страшными криками, перемежающимися с бранью. Этот человек знал свое дело. Он каждому нашел работу и пообещал раздать все остатки после пира.
Появились люди, что разнесли между деревенскими кувшины с брагой и корзины с хлебами. Деревенские перекусили, облизнулись, вздохнули, бросили последний взгляд на лакомства, и ушли по своим делам.
Мне стало легче. Теперь, не видя голодных взглядов, я могла внимательней следить за старостой. Этот у меня жалости не вызывал - что толку жалеть человека, которому живется вовсе неплохо?
- Боги милостивы, - услышала я странное приветствие и, оглянувшись, увидела интеллигентного на вид молодого человека с неестественно белоснежным лицом. Этот был одет в столь несуразный в этой весенней, деревенской грязи идеально-белый балахон, перехваченный на тонкой талии золотым пояском. Незнакомец мне сразу не понравился. Чем-то он напомнил моего знакомого поэта: стишков и самомнения много, а ума ни капли...
- Боги милостивы, - не оборачиваясь, ответил староста. Голос у него был злым и уставшим. - Люди злы. Не к добру решил к нам твой братец наведаться... Еще и не знаем когда... Сегодня не приедет, завтра все новое надо, а взять-то неоткуда...
- Чего ты боишься? - иронично спросил тот же голос. - Это меня проверяют, не тебя.
- Я боюсь? - прошипел староста, погрозив кулаком тому же мальчишке. - Тебе-то что, жрец, ты у нас бранеон, севший задницей в лужу, а мне поля пахать надо! Кого я пошлю? Мелкотню? Или старух? А у нас голодуха, коли ты не ведаешь! Люди мрут как мухи, под весну жрать нечего, бунт назревает, а с городов только и спрашивают, как очередной воз с зерном. А где мне его взять-то?
Разговор мне начал нравиться... И был как-то смутно знаком - будто подобное я слышала не раз. Только вот где?
- Сам-то не голодаешь!
- А ты мне не тычь! - взорвался старейшина, отирая лоб. - Я - свободный, а не захр, у меня сын - кузнец. Я с деревни лишнего зерна не взял, а вот твоя братия все больше и больше требует, все брюхо набивает!
- Не боишься гнева богов?
- Опять страшишь богами, жрец, зря страшишь! Тут свободных-то на всю деревню только трое: я, ты, да женка моя! Боги! Сам меня совестишь, а у самого одежа-то какая! Комната малеванными холстами, да вышивками заставлена! Продай и накорми их! За каждую твою тряпочку, да висюльку на шею, вся деревня летами есть может!
- Мне не свойственна филантропия, - равнодушно ответил жрец, и тотчас добавил:
- Не время сейчас на мечах сходиться. Может, ты и избавишься от меня. Этого ты хочешь?
- Не хочу! - ответил староста, убивая впившегося в руку раннего комара. - О, бестия! Уродился-таки раньше времени! Кровосос несчастный! Ты годишься, жрец. Этакого негодного для храма жреца поискать еще надо!
- Ты слова-то выбирай!
- Зря горячишься, жрец. Думаешь, мы твои бзики столько лет ради твоих красивых глазок терпели? Да на тебя все соседние старосты молились - это надо же, за последние годы - и не одного передвижения вверх.
- Кого передвигать? Этих пьянчуг?
- Ты, жрец полегче, - тихо ответил староста. - Эти пьянчуги на норов-то круты. Сам не заметишь, как на кулак напросишься или на нож в спину. А ножи-то у нас тупые, боли много... Свинок только мучить... Кузнец-то далеко и берет по-страшному!
- Сына попроси. Сам же говорил...
- Говорил? А кто к нему всю эту железяку повезет? Ты в своем наряде, лебедь белая? На нашей кляче? Да она на полдороги копыта откинет! Ай, да что с тобой!
Староста махнул рукой и отправился орать на незадачливую девку, разлившую кувшин с молоком. Белую лужу аккуратненько присыпали песочком, раскрасневшейся девице приказали убраться, но я ничего этого не видела.
Потому что в тот момент мир перевернулся перед глазами, земля пошатнулась, все поплыло, и я поняла, что пропала. Пропала надолго, может даже навечно. Потому что я увидела его, и эти странные, синие как грозовое небо глаза вонзились мне в сердце ледяной стрелой. Мне казалось, что я перестала дышать, потому что и не надо дышать - хватает лишь этого щемящего чувства в груди. Потому что я полюбила! Не так, как мои легкомысленные подруги, нет, так, как пишут в книгах.
Я худенькая, с короткой стрижкой и похожа на мальчишку. Мой парень, геймер, оказался женат на своей игре и выставил меня на улицу посреди ночи, но… я отомщу! Я обязательно отомщу! Я вступлю в клан его злейшего врага, и мы победим на великом турнире! Жаль только, что играть оказалось не так и легко… И что в клан берут только парней… и часто делают сходки в реале… А еще и их магистр, ради которого вновь хочется стать девушкой. Да только поздно рыпаться — игра началась!
После смерти Александра Рита мечтает забыть и о своих снах и о том, другом, мире. Но в ее жизни появляется сын Александра, Максим, который слезно просит девушку продолжать рассказывать о своих снах. Рита не в силах отказать: сама того не заметив, она по уши влюбляется в сына умершего психолога и начинает разрываться между «выдуманной» любовью к Далу и «настоящей» — к Максиму.
"Только тот, кто любит, может увидеть вас такой. Очень похоже… — продолжила восхищаться официантка, — наверное, он вас очень любит. ". Я вздрогнула, сообразив о чем она, — о листке из блокнота, который сиротливо лежал передо мной на столике. А на нем — знакомое и незнакомое одновременно лицо. Обрамление растрепанных волос, счастливая улыбка, и взгляд… Не бывать у меня такому взгляду! Не дождетесь, мать вашу!
Плохо быть незаметным и никому не нужным. Оказывается, еще хуже - обладать способностями, которые нужны всем. И тогда весь мир старается наложить на тебя лапу. Ведь такой союзник настоящее сокровище, и уже совсем не важно, что союзник вовсе к подвигам не рвется и жаждет только одного - покоя.
Последнее, что должен сделать перед смертью вождь — передать Виссавию в руки своего наследника. Но что делать, если горячо любимый племянник не очень-то стремится к власти и ставит невыполнимые условия? Вторая часть Хроник Виссавии.
Первая проба в жанре ужасов. Рассказ написан по заявке: «Обыкновенный человек ночью заходит в заброшенное полуразрушенное здание театра и видит вокруг себя неких странных существ, в которых с трудом узает ангелов. На сцене разыгрывается постановка в духе стихотворения По „The Conqueror Worm“, и он, оставаясь незамеченным (на него просто не обращают внимания) смотрит на драму под названием „Человек“, после чего, когда ангелы расходятся, идет домой, совершенно переосмыслив свое существование.» А вообще рассказ о творчестве и с религиозной подоплекой.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Дима — обыкновенный мальчишка, которому интересно все необычное, что происходит в городе. И однажды, в момент смертельной опасности, он попадает на Тайные Тропы — запретные пути между мирами, где не выживет ни один человек без собственного кота. Дима и его кот Барс побывают в других мирах, преодолеют множество опасностей и найдут верных друзей. Вместе они смогут понять, как так получилось, что от маленькой Диминой жизни вдруг стала зависеть судьба всего мироздания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Для участия в новогоднем литературном конкурсе детского рассказа «Снежное слово».
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.
Последняя часть романа. Выложена полностью. Рита попадает в другой мир и там ее встречают неласково. Проблемы копятся, как снежный ком, и Рите все время приходится выбирать — заботиться о себе и о своем ребенке, либо о опальном принце, Вареоне.