Александр Алехин. Партия с судьбой - [27]

, хорошо известный в то время в парижских шахматных кругах». Винтер отмечает, что для человека, видевшего рукопись статьи Алехина, такое утверждение выглядит странно. В 1989 г. Ж. Ле Моннье высказался уже на страницах голландского журнала «New in Chess». Он подтвердил написанное в «Europe Échecs» и заявил, что «записи Алехина — это личные документы, и французский закон категоричен в этом отношении. Они станут доступны общественности только шестьдесят лет спустя после смерти Алехина, то есть в 2006 г. Только тогда, если наследники Алехина и владельцы документов будут согласны, историки и исследователи смогут ознакомиться с ними». Заметим, что в 1990 г. французское законодательство изменилось, и по новому закону бумаги Алехина оставались недоступными до 1 января 2017 г. Однако по сей день ничего не слышно о публикации архивов гроссмейстера, а потому разного рода спекуляции продолжаются. Винтер по поводу якобы виденных многочисленными счастливчиками рукописей Алехина задался вопросом: почему ни сам чемпион мира, ни его жена не уничтожили эти рукописи, если они действительно существовали? С одной стороны, вопрос кажется справедливым, но, с другой зная безразличие Алехина ко всему, кроме шахмат, и его безу- частность к тому, что в данный момент не касается его лично, удивляться не приходится.

Были и другие свидетели, косвенно подтверждавшие причастность Алехина к самой идее, выраженной в статьях. П. Моран обнаружил две публикации в испанских СМИ 1941 г. Незадолго до своего отъезда из Испании на мюнхенский турнир чемпион мира давал интервью. Газета «El Alcбzar» сообщила тогда, что Александр Алехин назвал себя первым исследователем, рассматривавшим шахматы с расовой точки зрения. В статьях, опубликованных в «Pariser Zeitung» и «Deutsche Schachzeitung», Алехин, с его собственных слов, «писал, что арийские шахматы были агрессивными шахматами, что он считал защиту исключительно следствием более ранней ошибки и что, с другой стороны, концепция семитов допускала идею чистой защиты, считая ее законной, чтобы победить таким образом».

Тогда же Алехин рассказал журналисту В. Гонсалесу из газеты «Informaciones» о своем намерении выступить с лекциями о развитии шахматной мысли. В лекциях будут рассмотрены арийский и еврейский подходы к шахматам.

Любопытно, что в 1941 г. в Португалии он действительно прочел курс лекций под названием «Истинные и ложные шахматы». В ноябре 1999 г. в Лиссабоне проходил IV Шахматный фестиваль. По случаю фестиваля в павильоне имени Карлуша Лопеш шахматной группой имени Алехина была организована выставка, где среди прочих экспонатов оказалась страница из рукописи курса лекций, прочитанных Алехиным в 1941 г. Владелец рукописи, не объясняя причин, представил публике только первую страницу документа, подписанную, кстати, Алехиным. Текст был написан по-французски и гласил: «Признаюсь, что недолюбливаю Стейница по двум причинам: 1) практически, он представитель меркантильного профессионализма в шахматах. Я объясню: существует два типа шахматного профессионализма, один состоит в жертве жизни воображаемому идеалу, без какой-либо выгоды, кроме службы этому идеалу, 2) другой пытается под предлогом этого идеала получить любую возможную выгоду. Стейниц был, несомненно, прототипом профессионала второго типа…»

А теперь сравним этот подписанный Алехиным отрывок с текстом одной из статей: «В любом жанре искусства — а шахматы, невзирая на то что в их основе лежит борьба, являются творческим искусством — существует два вида профессионалов. Прежде всего, это те, кто приносит своему делу в жертву все остальное, что дарует человеку жизнь, лишь бы иметь возможность посвятить себя предмету своей страсти. Таких „жертв искусства“ невозможно осуждать за то, что они зарабатывают свой хлеб насущный тем, что является смыслом их жизни. Они в избытке дарят людям эстетическое и духовное наслаждение. Совсем иначе обстоит дело у другого, можно смело сказать, — „восточно-еврейского“ типа шахматного профессионала. Стейниц, по происхождению пражский еврей, был первым из этого сорта и быстро, слишком быстро, создал свою школу».

В книге «Ноттингем 1936» Алехин написал: «По сравнению с сильной и корректной игрой советского чемпиона (Ботвинника. — С.З.) другие молодые гроссмейстеры производят значительно меньшее впечатление. Файн, Решевский являются, без всякого сомнения, исключительными техниками, особенно, если принять во внимание их возраст. Однако у меня такое чувство (меня могут за это назвать старомодным), что в их игре чересчур много „делового“ и недостаточно искусства».

Как видим, в основе лекций и статей — одна и та же мысль. В «Ноттингеме 1936» Алехин деликатно пеняет еврейским шахматистам на то же, на что довольно резко укажет в «Арийских и еврейских шахматах» — «сухая», деловитая игра, лишенная творческого начала, красоты и творческой виртуозности.

В 1956 г. в журнале «British Chess Magazine» был опубликован материал шахматиста и композитора В. Гильберштадта. Он вспоминал: «Как-то в начале войны дома у Алехина я был свидетелем такой сцены. Разговор шел о шахматах. Вдруг я услышал, как Алехин сказал: „Что касается Стейница и Ласкера, они оба были тактиками, старавшимися всех убедить в том, что стратеги“. Эта шутка вызвала смех, в то время как Алехин оставался совершенно серьезным. Спустя несколько лет после смерти Алехина я, просматривая его статьи, нашел ту самую фразу, которая нас рассмешила тогда». В начале «Арийских и еврейских шахмат» есть такой пассаж: «Это было забавным зрелищем — наблюдать за обоими изощренными тактиками