– Ну, насчёт центра ты, положим, загнул, – Гилл, сыто икнул и поднялся с лавочки вслед за молодым. – Но и не трущобы, тут согласен… – Ты с нами? – он недовольно обернулся в сторону Макса, с видимым удовольствием открывавшего в этот момент коробку с салатом. – Или будешь отсюда, гхм, осуществлять общее руководство?
– Идите, я отсюда погляжу, – ответил с набитым ртом старший, взмахивая рукой и принимаясь любовно распределять салат по верху бутерброда. – У меня вот дела ещё… Нарк скорее всего какой-то, или просто ушибленный. – Пояснил он, не отрываясь взглядом от бутерброда.
– Ты через искру смотрел? – придирчиво уточнил второй. – Отсюда видишь, что ли?
– Ну, – вальяжно кивнул старший. – Он пустой, ничего особенного. Сюрпризов не видать. Идите, не мешайте! – Макс, наконец, закончил распределение салата по бутерброду и теперь, стараясь не уронить ни листика, аккуратно соблюдал бутербродом горизонт и примеривался, с какой стороны укусить.
Гилл неожиданно громко чихнул, пугая старшего резким звуком. Отчего рука того дрогнула и часть салата просыпалась на землю.
– Извиняюсь! – мстительно проворчал Гилл, затем пожелал сам себе, – будь здоров! – после чего хлопнул по плечу молодого и первым отправился через пешеходный мостик к дурачку, который догадался удивлять своей рвотой почитай центр города. – Молодой, за мной, – бросил он через плечо на всякий случай.
Макс, тщательно пережёвывая бутерброд с салатом, на всякий случай вполглаза наблюдал за противоположной стороной набережной. В спокойном районе, далёком от трущобной массовки, никаких сюрпризов быть не могло. Хотя бы потому, что жили тут люди исключительно добропорядочные и зажиточные, а всякая шелупонь селилась в кварталах подальше. Конечно, проход народу оттуда сюда никто не ограничивал, но служебный комм молчал: если б кто-то странный путешествовал в дорогие кварталы, коллеги б его отфильтровали ещё на подступах. Либо, если б не было за что дёргать такого путешественника, просто сообщили бы по циркулярке, ориентируя остальные патрули на всякий случай, в рамках хорошего тона.
Раз сообщений не было, значит, рыгающий дурачок, скорее всего, местный. Видимо и правда саданул что-то не то… или саданулся не тем, кто их, богатеев, поймёт.
Кстати, подходить вместе Гиллом и молодым старший не стал не просто так. Если блюющий чудик был местным, то он с равной степенью вероятности мог как доставить проблем, так и послужить дойной коровой. Понятно, что подошедшая первой пара ориентировалась на него, как на второе.
Если же, паче чаяния, окажется, что это не он должен патрульным, а наоборот (и ещё придётся извиняться за беспокойство), Гилл тут же даст знать. И Макс, как старший, тут же подойдёт с извинениями, исправляя «ошибки» подчинённых.
Всё давно продумано и отработано. Ежедневного плана на земле никто не отменял. Взводному, кстати, сегодня надо будет отдать двойную таксу, поскольку у начальника участка (чтоб он сдох, ненасытная тварь) юбилей супруги.
Некстати приданный в пару «молодой» поначалу здорово портил настроение одним своим присутствием. И дело, кстати, было даже не в нём самом. Просто Макс и Гилл, несмотря на сдержанность взаимных отношений, сработаны как пара были отлично. Насколько они оба терпеть друг друга не могли в личном общении, настолько же идеально формировали они служебный дуэт (кстати, успешно закрывая все эти месяцы участок не парного, а усиленного патруля).
Вводить в курс новичка лично Максу не хотелось: и банальная лень, и делить остаток ежедневных денег после отдаваемой наверх кассы теперь придётся на троих, а не на двоих. Но новые политики мэра, плюс инициативы (мать их) старого начальника полиции (пытающегося удержаться в кресле, которому он явно не соответствовал) выбора не оставляли. Патрули теперь будут только тройками, не парами; и сделать тут ничего нельзя.
Пока Макс лениво прокручивал в голове давно набившие оскомину мысли, пара его сослуживцев уже миновала мостик и, охватив блюющего с двух направлений (автоматически рассеивая его внимание, на всякий случай, просто по инструкции), вступила с ним в диалог.
Молодой, видимо, пребывая в эйфории от первого дежурства, вообразил себя не понятно кем. Поигрывая в руках резиновой палкой (ну не идиот ли? В этой-то части города…), он что-то грубо бросил уже стоящему на четвереньках человеку.
По ситуации, молодой, конечно, был где-то даже прав: блевать на улице равно нарушение. Далеко не самое серьёзное, но в этом районе как минимум не принятое (всё ж не Трущобы). Оскорбляя общественную нравственность непотребными физиологическими оправлениями, пацан на той стороне набережной, если честно, нарывался минимум на штраф. А в самом жёстком варианте, на штраф плюс сутки принудительной медицины, это если в состоянии опьянения он ещё додумается спорить с патрулём.
Новичок же, видимо, восхищённый собственной свирепостью и первым в жизни дежурством, решил сразу начать с акцентов на имевшем место нарушении. Как бы, тоже вариант. Хотя лично Макс, в силу опыта, с этого б стартовать не стал.
Ну не в этом квартале – философски подумал Макс, щёлкая на плече кнопкой комма, чтоб слышать всё происходящее на той стороне. Тут всё же простых людей ощутимо меньше, чем тех, которых этот молодой ещё домой должен будет сопроводить.
