Алая нить - [103]

— Да, пожалуй, — хрипловатым от нахлынувших чувств голосом согласился Майк.

— В таком случае, — произнесла она легко, — у тебя есть номер их телефона?

Он кивнул.

— Тогда не позвонить ли тебе и не спросить ли у них, смогут ли они подъехать в субботу и поговорить с нами по душам?

Глаза Майка заблестели от навернувшихся слез, он рассмеялся.

— Разумеется.

Сьерра все раздумывала, говорить ли завтра Марии и Луису о решении продать дом? Они и так переживали из-за их развалившегося брака с Алексом, а тут еще придется огорчить их известием, что они больше не увидят внуков. Одно слово о предстоящей продаже — и День благодарения будет совершенно испорчен для Марии, которая жила только ради детей и внуков.

По меньшей мере, с дюжину малышей носилось во дворе дома Луиса и Марии, когда Сьерра подъехала со своими детьми. Клэнтон и Каролина дружно выскочили из «сатурна» и мигом вступили в игру. Они перешли на испанский так быстро и так бойко затараторили, словно только на этом языке и общались дома.

Луис крепко обнял Сьерру, когда она вошла в дом, потом расцеловал ее в обе щеки. Она не видела его со дня ухода Алекса из семьи, и от такого теплого приема растрогалась до слез. Мария стояла позади него, плакала и быстро-быстро, будто строчила из пулемета, лопотала что-то по-испански.

Братья и сестры Алекса обращались со Сьеррой, как всегда, тепло и душевно. Его старший брат Мигель, работавший на одном из винных заводов округа Сонома, даже пофлиртовал с ней самым бессовестным образом. От сестры же, Альмы, позволившей себе сболтнуть лишнее, Сьерра узнала, что Алекс привозил Элизабет Лонгфорд домой для знакомства с семьей.

— Папа не позволил им жить в доме. Сказал, что Алекс может поселить ее в мотеле, так как он, дескать, не желает, чтобы они спали вместе под крышей его дома. Алекс снял номер в гостинице «Даблтри». Но она отказалась прийти к нам на следующий день. Алекс и папа крупно повздорили. С тех пор Алекс, конечно, звонит и разговаривает с мамой, но не думаю, что папа хоть раз подошел к телефону.

Дед. Отец. Сын.

Сьерра поменяла тему разговора, но имя Алекса все время звучало на протяжении вечера. А потом он позвонил. Поговорил с матерью. С Клэнтоном и Каролиной. Его отец в это время вышел из дома погулять. Когда он вернулся, Алекс уже давно повесил трубку. Весь оставшийся вечер Сьерра ощущала на себе взгляды Луиса. Мария тоже посматривала на нее.

«Боже, как много мы причиняем боли другим, даже не задумываясь об этом. Думаем, что можем принимать решения, не разрывая сердца ближних на части».

При первом же удобном случае Сьерра отозвала Клэнтона и Каролину в сторону.

— Как вы смотрите на то, чтобы летом приехать к дедушке с бабушкой недельки на две и провести с ними часть каникул?

Реакция детей была восторженной, и она поняла, что может обратиться с этой идеей к Луису и Марии. Когда на кухне она помогала Марии мыть и раскладывать по местам посуду, появилась прекрасная возможность поговорить.

— Вы с Луисом не будете против, если будущим летом Клэнтон и Каролина проведут две недельки с вами?

Мария прослезилась.

— Si, si, — всхлипнула она. — Конечно, пусть приезжают. И чем чаще, тем лучше. Может, и на Рождество?

Сьерра обняла ее.

— Мы не сможем приехать на Рождество, мама. Мы участвуем в театрализованном представлении в церкви. Мы приедем на Пасху, если вы не против.

— Si, приезжайте на Пасху.

* * *

Большинство родственников уже разъехались по домам. Кто в Санта-Розу, кто в Кловердейл или в Бей-Эриа. Клэнтон и Каролина были последними из молодого поколения, кто еще оставался в небольшом загородном доме на краю обширного виноградника.

— Семья разъезжается, — горько заметила Мария, у которой разрывалось сердце, пока она провожала каждого из них. — Алекс отправился в Коннектикут…

— Мария! — зашипел Луис и виновато взглянул на Сьерру.

— Все в порядке, папа, — ободряюще вставила Сьерра, пытаясь сгладить неловкую ситуацию, — я знаю об этом.

Дети докладывали ей обо всем, рассказывая даже то, чего ей совершенно не хотелось знать. Луис проводил ее к машине.

— Когда ты и ninos[44] уезжаете?

— В воскресенье утром. Очень рано. Предстоит долгая дорога.

— В шесть утра я буду на мессе.

Выглядел он постаревшим и измученным, и сердце Сьерры наполнилось пронзительным чувством любви к нему. Она поцеловала его в щеку.

— Там и увидимся.

Луис нежно погладил ее по плечу.

— Мой сын глупец.

В глазах Сьерры появились слезы.

— Нет, папа, это я была глупой.

—*—

Господи Иисусе, со дня встречи с тем медведем я все время думала о Тебе и о том, что случилось.

Я смотрела вокруг, и многое стала видеть другими глазами. Будто что-то внутри меня вдруг изменилось. Кажется, все кругом говорит о Твоем присутствии. Ты поставил Свою печать на каждую сотворенную Тобой вещь. Помню, как мама показывала на цветы, деревья, птиц, животных и говорила, какие это замечательные подарки от Тебя. Однажды она сказала мне, что от дна морского и до небес Ты украсил этот мир только для нас.

Может, я ошибаюсь, но не думаю, что Ты сотворил все это лишь для нашего удовольствия. Сейчас я считаю, что Ты поступил так для того, чтобы мы могли познать Тебя.