Аквариум-2 - [63]

Конечно, имена таких иностранцев, работавших на советскую военную разведку, как талантливый ученый-ядерщик Клаус Фукс, или блестящие журналисты Рихард Зорге и Ильзе Штебе, или же профессор-картограф Шандор Радо, у всех на слуху. Но основная масса информации добывалась, естественно, не такими великими мастерами тайных дел, а через многочисленных, так сказать, простых, рядовых помощников. О них, собственно, я и хочу рассказать.

К сожалению, несмотря на то, что с тех пор минуло уже полвека, я не могу назвать подлинные имена наших помощников-агентов, чтобы не навредить ни им, ни их родственникам, и предать гласности важные разведывательные операции. Ничего не поделаешь — время еще не пришло.

Послевоенная Вена во праву считалась одним из центров международного шпионажа. Наши бывшие союзники развернули здесь мощные структуры, ориентированные для ведения разведывательной деятельности против СССР и находящихся под его влиянием стран Восточной и Центральной Европы.

Нам же по приходу в Австрию практически пришлось начинать с нуля. Заделов никаких не было: гестаповцы во времена «третьей империи» постарались ликвидировать всех, кто хотя бы косвенно имел отношение к советской разведке. Поэтому нашим оперативным работникам пришлось использовать любые возможности для установления контактов. И как ни странно, результат превзошел все ожидания. Думаю, прежде всего из-за доброго отношения местного населения к нам, советским, русским, освободившим Австрию от гитлеровского ига.

…Один из наших офицеров поехал на экскурсию в город Карнантум, где главная достопримечательность — древнеримские развалины. Здесь, примкнув к группе австрийцев, слушавших объяснения какого-то знатока истории, он познакомился с интересным собеседником, бывших майором вермахта Гансом Нильке. Тот оказался архивариусом в Государственном архиве Австрии. Офицер, не долго думая, представился историком, изучающим поход великого российского полководца Александра Суворова через Альпы. Архивариус, в свою очередь, неожиданно предложил копии нескольких исторических документов по этому вопросу и, более того, принципиально отказался от вознаграждения за услугу.

Вторая встреча была посвящена уже истории Брусиловского прорыва в первую мировую войну. Ну, а дальше наша разведка получила возможность отслеживать все современные мероприятия австрийского правительства. Дело в том, что в этой дунайской республике один экземпляр всех государственных документов после их принятия в обязательном порядке направлялся в архив.

Кстати, вознаграждения за ценнейшие услуги архивариус не брал. Долгие годы он активно сотрудничал с нами. Любопытно: на вопрос, когда он догадался, что имеет дело с разведчиком, архивариус рассмеялся и ответил, что, мол, раскрыл того при второй встрече. Уж больно слабы оказались для специалиста исторические знания у нашего офицера.

Конечно, не только знакомство с историческими достопримечательностями помогало создавать агентурную сеть. Способствовали этому и человеческие слабости. Так, один из друзей другого нашего офицера, сотрудник полиции 1-го района Вены во время застолья познакомил его с дипкурьером Министерства иностранных дел Австрии Францем Крафтом, бывшим старшим лейтенантом вермахта. На удивление, дипкурьер также довольно легко пошел на сближение с разведчиком и впоследствии охотно сотрудничал с нами, передавая для перлюстрации ценные материалы и получая от нас весьма умеренное вознаграждение. Когда об этом заходила речь, агент подчеркивал, что работает не ради денег, а из-за глубоких симпатий к нашему народу.

На контакт с нами шли не только австрийцы. Мой сослуживец, подполковник Аркадий Петров, как-то познакомился на охоте в советской зоне оккупации с Жаном Пьери, унтер-офицером охраны верховного комиссара Франции в Австрии. На базе общего увлечения охотой возникла «крепкая дружба», позволившая моему коллеге получать секретные документы французского МИД. В дальнейшем Жан согласился принимать небольшие вознаграждения, самым дорогим из которых было охотничье ружье «Маркель». При этом француз постоянно говорил, что сотрудничает с советской разведкой из-за любви к России и уважения к своему другу Аркадию.

Но, пожалуй, едва ли не самым ценным источником информации для нас оказалась… свалка в Зальцбурге. Это оккупационная зона США. Местный житель Алекс Вольф, обитавший неподалеку от американского штаба, организовал закупку бумажной макулатуры, которую выносили оттуда на свалку. Найдя общий язык с сержантом, доставлявшим отходы канцелярской братии, Вольф принимал «макулатуру» под договоренность о ее последующей переработке. «Старьевщик» прекрасно знал английский язык и отбирал, на свой взгляд, наиболее ценные черновики, брошюры, книги. И привозил их в Вену, где сдавал нашему офицеру-оперативнику.

Так, со свалки нами были получены секретные инструкции о системе противоядерной защиты американской оккупационной зоны. Вольф сотрудничал с советской военной разведкой исключительно из идейных соображений. Он стеснялся получать денежную компенсацию даже за свои транспортные расходы. По всей видимости, американцы заподозрили «старьевщика» в связях с нами. К сожалению, он погиб в автомобильной катастрофе, направляясь в Вену на встречу с оперативным работником.