Акулы из стали. Аврал - [3]

Совет, конечно, дельный, подумал Максим, но вряд ли его оценила бы супруга Наталья, так как один ребёнок (девочка) у них уже имелся и второго (мальчика) они ожидали с недели на неделю буквально. Хорошо, конечно же, с двумя детьми на руках иметь умного мужа, но живого всё-таки лучше. «А поэтому не выпить ли мне чая вместо столь радикальных мер?» – подумал Максим и полез в сумку проверять, что ему собрала с собой жена на службу. Как назло, сегодня в сумке был только кофе, а кофе в таких ситуациях абсолютно непригоден – только чай. И чая-то этого вечно запасы были в любой каюте на пару недель автономного им питания, а тут – ну ни крошки ни в одном шкапчике!

– Эдик! – пришёл ко мне Максим с пустой кружкой наперевес. – А не поделишься ли ты со мной чайком?

– Максим! Ну ты же как брат мне, я даже почкой с тобой готов поделиться, но вот именно чая и нет! Хочешь кофе? Или почку?

– Нет, кофе у меня у самого есть, но он совершенно непригоден для лечения душевных ран! А про почку я запомнил, да.

– Ну пройдись по пароходу, Макс. Ну что, чая не найдёшь, что ли?

– Пройдусь, – вздохнул Максим и, баюкая кружку, растаял в полутёмных недрах.

Во время своих скитаний Максим нашёл много раз кофе, сигареты, сосиски, стакан шила, пельмени, банку борща, полбутылки армянского коньяка, бульонные кубики, шоколадку, пряники, печенье и совет всё-таки сброситься головой с рубки (это он к старпому за чаем зашёл), сёмги слабосолёной один, но довольно большой кусок и банку тушёнки. Кроме того, он помог командиру параллельного отсека загрузить насос, лейтенанту найти РЩН в тринадцатом отсеке и боцманам распределить флаги расцвечивания в необходимом порядке – вот такая вот чайная засуха случилась на корабле именно в период острой максимовой чайной жажды. И было это тем более странно, что экипаж ударными темпами готовился к сдаче первой задачи, и чаи в такие периоды обычно лились реками. Но и не такие странности приключаются в нашей объективной реальности, правда?

Мне готовиться было не в пример проще, чем Максиму: отсека у меня не было и матросов в подчинении тоже, а самый младший мичман в группе служил на пару лет дольше меня. То есть гипотетически я мог обучать их теории вероятности или основам софистики, но вот по установке холодильных провизионных камер или автоматике компрессора ЭКСА25 надо было ещё посмотреть, кто кого учил бы. Поэтому вся моя документальная подготовка заключалась в замазывании корректором старых дат и аккуратном рисовании новых. Как и положено боевому офицеру, к заполнению документации я проявлял максимальное пренебрежение и откладывал его до самого концевого выключателя. Но, как известно из основ философии, сколько веревочку ни вей, петля на ней всё равно завяжется. И я параллельно с Максимом ушёл на поиски, но не чая, а корректора, потому что мой подрезал, очевидно, такой же боевой офицер вроде меня. Поспрашивав для порядка там и сям, я отправился туда, где корректор точно был – к начхиму.

У нашего начхима вообще было всё, что можно себе вообразить для ведения документации и заполнения формуляров: ручки шариковые – минимум трёх цветов, чернильные – синяя и чёрная, карандаши простые разных твердостей, карандаши цветные (все заточенные, как пики янычар), точилка, линейки, транспортиры, циркуль, стирки, шило, веревочки и, само собой, корректор. Подонок, одним словом, а не офицер.

Начхима в каюте не оказалось, что несколько даже и кстати вышло – не надо было спрашивать разрешения, и я просто уселся в его каюте на его стул, разложил свою документацию на его столе и, закусив удила, начал мазать по ней налево и направо его корректором. Именно за этим и застал меня Максим.

– Дима! – крикнул он радостным голосом, открывая дверь в каюту. – Э…. Эдик? – добавил, войдя в неё.

– Максим?

– У тебя же всё ещё нет чая?

– Всё ещё нет, да.

– А где Дима?

– А откуда я знаю?

– А у него есть чай?

– А мне откуда знать?

– Ну ты же тут сидишь…

Логично. Вообще логично было предположить, зная нашего начхима, что в его крохотной каютке найдётся практически всё, за исключением разве что папы с мамой. Я посмотрел вокруг и обнаружил в глубине секретера пузатенький заварочный чайник белого фаянса с золотыми якорями на боках. При взвешивании на руке и болтании чайник булькал и что-то переливал внутри себя.

– Ты знаешь, Макс, а вот есть!

Видели бы вы, как расцвёл лицом Максим от этой, казалось бы, столь незначительной новости.

– Плесните волшебства в хрустальный мрак бокала!

– Сильвупле.

– А чайник есть у него?

– Это же начхим, Макс. Конечно же, есть.

– Ну тогда я прямо здесь и попью, чтоб не расплескать.

– Не имею поводов возражать, мон женераль.

Свободного пространства в маленькой двухместной каюте начхима было ровно один метр от шкафа до секретера и один – от двери до дивана.

– Я уж как-нибудь, я уж где-нибудь…. – кряхтел Максим, пролезая по моей спине на диван.

– Да, конечно-конечно. Ни в чём себя не стесняйте.

Упав на диван и вытянув ноги мне под стул, Максим долил в кружку кипятка, понюхал и блаженно прищурился.

– Оооо! Как же он вкусно пахнет! Прям вот выпить кружку и умереть!