Актеры - [60]

Мое сердце похолодело, и я ему ответил: «Капитан, что мы будем значить без наших костюмов, тогда и нам уже всем придется выбрасываться в море», — и я заплакал…

Он на меня грустно посмотрел и ответил: «Море, дорогой молодой человек, не спрашивает, оно выбрасывает и принимает к себе на дно все и всех беспощадно. Море. У! Проклятое». Он погрозил морю своим большим заскорузлым кулаком, а старый матрос проворчал: «Не гневи море, капитан, ведь ты и дня не проживешь без моря, соленая твоя душа». Я и капитан невольно рассмеялись. Но тут нас так бросило и ударило, что я потерял сознание, а когда очнулся, надо мной стоял капитан со стаканом воды и моя жена, оба счастливые, улыбающиеся.

Капитан меня приводил в чувства и радостно кричал: «Счастлив ваш бог, товарищ Гарянов. Уже виден берег, вот-вот будем на суше… Все ваши костюмы на месте, все в целости, ничего не выбросили, а на земле мы с вами еще хватим по хорошей чарке водки».

А случилось вот что… Когда нас сильно ударило и я потерял сознание, блеснул спасительным светом «Туапсинский маяк», куда наш капитан и направил наше суденышко «Мцыри».

ГЛАВА 7

После смертельной опасности, грозившей нам ночью по дороге в Туапсе, Черное море успокоилось, и мы, высадившись с корабля на берег Туапсе, расположились табором, разожгли костры и наши примусы. Пьем, едим и слушаем рассказ капитана, что с нами было ночью на корабле и главное, что бы с нами могло бы случиться, если бы мы вовремя не увидели спасательный маяк Туапсе, и даже рассказал моим товарищам, что в трудную минуту я заплакал, что мне крайне неприятно и неловко было слышать… Но из песни слов не выкинешь.

Как только засветило раннее южное солнце, мы направились к нашему театру, нагрузив на себя всевозможный театральный багаж, а сундуки и ящики повезли на осликах. Когда мы двинулись, кто-то пробасил: «И пошли они солнцем палимые и ветром гонимые», но тут же как протест вспыхнула наша песня: «ДАРТ, скорей зажги огни», полная молодого порыва, надежды и счастья. Но когда мы зашли и увидели наш храм Мельпомены, песня застряла у нас в горле. Запустение, следы разгрома и грязь, которая десятками лет не вывозилась, — вот что из себя представлял, так называемый, театр. Мы некоторое время стояли в оцепенении. Что делать? Надо было быстро решать, и мы, не долго думая, объявили «субботник», засучили рукава и всем коллективом начали работу по очистке театра от хлама и грязи. Много мы положили труда, энергии и сил, но своего добились, все было вычищено, и этот грязный сарай был нашим трудом превращен в театр, все блестело, начиная от занавеса, который мы заменили своим ярким, написанным руками Тележинского, и кончая последним стулом в зрительном зале, стены мы украсили большими полотнищами (конечно, бумажными), сатирическими фрагментами и сценами из пьес нашего репертуара. По всему зданию театра были повешены рисунки с эпиграммами из пьес, шаржи, яркие плакаты, панно, пародийные рисунки и т. д. Таким образом мы закрыли грязные стены, они стали неузнаваемые. А чтобы освежить в помещении воздух, мы купили сосновой воды, эссенции и полили все помещение. А на кассе уже давно висел аншлаг, — на сегодня и на все последующие спектакли все билеты были проданы. Открыли мы наши гастроли программой ДАРТа. Первый спектакль имел большой успех.

Туапсе — южный городок солнца, моря и цветов, народ темпераментный, любящий театральные зрелища, — принял нас с первого вечера, всем «дартистам» преподнесли цветы. Свои номера мы бисировали по нескольку раз и по окончании спектакля занавес давали много раз. Вызовы буквально превратились в бурную овацию. Нам помогло еще и то, что Сочи близко к Туапсе, а туапсинцы уже, конечно, слышали о нас и нашем ДАРТе. Многие из них уже пели нашу песенку «ДАРТ, ДАРТ скорей зажги огни», когда выходили после спектакля из театра. Нашему капитану «Мцыри» и его команде «макак» мы предоставили места в первом ряду, а в одном из номеров мы пропели о том, как «макаки» нас в Туапсе привезли. Этот номер им пришелся по душе, они громко смеялись, аплодировали, и как-то совершенно неожиданно каждый из них преподнес дартисту букет цветов. Но и мы им устроили «сюрприз». Когда капитан подошел ко мне после спектакля, и довольно таинственно, шепотом сказал: «Можно вам, Павлуша, и всем вашим дартистам предложить по чарке?» Я ему так же таинственно и шепотом ответил: «Милости просим, капитан, вас и всю вашу команду к столу!» А в фойе в это время наши актрисы и актеры уже сделали длинный импровизированный стол из театральных помостов и досок, покрыли их яркими полотнищами, уставили его цветами и разными вкусными яствами. Затем раздался гонг, забил барабан, и все шумно уселись за стол. Первую чарку мы подняли за наших новых друзей, за капитана и команду «Мцыри». Чокались, произносили тосты, переходили на «ты», по-братски целуясь, было радостно, весело, молодо.

Веселились до зари, а потом пошли к морю встречать рассвет, который был так неописуемо прекрасен на Черном море. Утром расстались со своими друзьями-моряками, а капитану вручили деньги за проезд, он очень долго отказывался и денег не хотел с нас брать, но мы убедили его и он взял. Когда «Мцыри» начал отчаливать, вся его команда запела «ДАРТ, ДАРТ, зажги скорей огни». Мы, дартисты, подхватили песню. Моряки скрылись вдали. Примите наш привет и сердечную благодарность за вашу большую человеческую помощь, которую вы нам тогда оказали в трудную минуту жизни, спасибо, друзья! Может быть, вам удастся прочесть мою книгу и вы вспомните годы, дни, проведенные вами вместе с дартистами.