Аксум - [3]

Иное положение сложилось с конца II — начала I в. до н. э. Теперь лишь небольшая часть проходящих судов прибывала для торговли в порты Эфиопии и Сомали. Большинство их просто делало здесь остановки, приберегая лучшие товары для конечной цели путешествия.

Тогда-то, со II–I вв. до н. э., на Красном море и в Аденском заливе начинает развиваться пиратство. Об усмирении красноморских пиратов птолемеевским флотом сообщают Агафархид[3] и Страбон (очевидно, также по Агафархиду)[4]. В 78 г. до н. э. один кормчий из Фиваиды, по имени Каллимах, впервые получил титул «защитник Индийского и Эритрейского морей» (της Іνδιχης και Еρυφρας θαλασσης)[5]. Речь, вероятно, шла о защите египетских судов от пиратов, потому что со стороны Красного моря Египту никто не угрожал. После завоевания Египта римлянами защита мореплавателей от красноморских и океанских пиратов переходит в руки римских властей. Октавиан Август снаряжал экспедиции против пиратов, но его преемники отказались от систематической борьбы с ними. Поэтому римским капитанам приходилось брать на суда стрелков, чтобы защищаться от разбойников Красного моря и Аденского залива[6]. О причинах такой пассивной политики Рима в отношении своих подданных будет сказано ниже. Пока для нас важно отметить, что во II–I вв. до н. э. мореходы из Египта и Средиземноморья боялись пиратов, действовавших у берегов Эфиопии и Сомали. Сохранилось еще одно сообщение об эфиопских пиратах; это приводимый Диодором рассказ о судьбе купца Ямбула, захваченного ими в плен[7].

Такой случай произошел и с неким Меропием Тирским, о котором рассказывает Руфин Турранский[8]. Происшествие относится к 20-м годам IV в., а гавань, куда зашел корабль Меропия, лежала где-то в современной Эритрее, вероятно, к югу от Адулиса, на побережье пустыни Данакиль или у архипелага Дахлак.

О том, что местные племена часто нападали на проходившие мимо суда, говорит Псевдо-Арриан. По его словам, к о-ву Орейна (Дахлак эль-Кебир), лежащему напротив Адулиса, «теперь пристают приплывающие туда [в Адулис] корабли вследствие нападений с материка. Прежде приставали в самой внутренней части залива [Зулы], на так называемом острове Диодора, у самого материка, где имелась пешеходная переправа, по которой жившие там варвары делали набеги на этот остров»[9]. Как и в случае с Меропием, эфиопы здесь нападали на корабли не в открытом море, а тогда, когда они приставали к берегу.

Характерно, что титул «защитник Индийского и Эритрейского морей» неизвестен в римский и византийский периоды. Очевидно, не было необходимости в такой должности в новой политической обстановке, когда в южной части Красного моря появилась сильная держава — Аксумское царство. Охрану порядка в этих водах она брала на себя. Что касается древних жителей Сомали, то они в гораздо меньшей степени, часто лишь номинально признавали гегемонию Аксума и следовали приказам аксумского царя. Гораздо сильнее власть Аксума чувствовалась вблизи Адулиса. Руфин прямо говорит, что «варвары»-барбарийцы грабили римские суда лишь тогда, «когда соседние племена сообщали им о расторжении союза с римлянами». В качестве союзника римлян могло выступать лишь Аксумское царство. Следовательно, пока союз оставался в силе, царь запрещал приморским племенам заниматься пиратством. Аксумский царь — автор Адулисской надписи сообщает: «Я подчинил народ солатэ и приказал им охранять морские берега. Послав военный флот, я покорил царей, живущих по ту сторону моря, аррабитов и кинайдоколпитов, повелев им платить дань и мирно вести дела на суше и на море»[10].

Приказ «охранять морские берега» мог означать лишь поручение вести борьбу с пиратством, а приказ «мирно вести дела на суше и на море» — запрещение набегов и морского грабежа. Из текста надписи явствует, что пиратством занимались и жители Южной Аравии. Об этом говорит и Псевдо-Арриан.

Аравийские цари в борьбе с пиратами пользовались поддержкой римских купцов. Псевдо-Арриан говорит о постоянных посольствах и подарках со стороны римлян аравийским царям[11]. В другом месте перечисляются товары, привозимые специально для этих царей[12]. Можно заключить, что посольства и подарки могли исходить не только от римского правительства или римских наместников вроде Оделата Пальмирского, но и от провинциальных и местных властей, даже от городских магистратов, занимавшихся нередко торговлей, и отдельных именитых купцов. Почти невероятно, чтобы до начала IV в. в Аксум могло быть направлено посольство центрального римского правительства. Зато провинциальные и местные власти, действительно, могли посылать сюда свои миссии с подарками царю. В частности, это мог делать префект Береники Египетской. Дипломатические сношения с Аксумом были им еще более необходимы, поскольку эти власти соблюдали интересы римских подданных, суда которых бороздили воды, находившиеся под контролем Аксума. Относительная мощь Аксумского царства не позволяла римским властям, провинциальным и полисным, активно бороться с пиратами в зоне аксумского влияния. Поэтому римские власти должны были признать гегемонию Аксума на юге Красного моря и целиком предоставить аксумской монархии борьбу с пиратами южных морей.