Акбузат - [10]

Коль озеро обмелеет совсем,

Что буду делать я тогда?

Дно покроется песком,

Илом затянется вода,

Сплошной ряскою расцветет,

Что ты хочешь, проси, егет,

Только так меня не губи.

Услышав эти жалобные слова, Хаубан так ответил Нэркэс:

Озеро твое возникло из слез,

И я не успокоюсь до тех пор,

Пока не обмелеет оно.

Выбивающимся из земли

Родникам прегражу я путь;

Не позволю, чтобы они

В твое озеро звонко текли.

Всех чудовищ страшней твой отец,

Но не одолеет он меня.

Кахкаха же — сын земли,

Здесь его не оставлю.

Ты ж, красавица, дочь воды,

Родилась ты в глубинах вод,

Не возьму я тебя из воды.

Вернувшись сейчас, скажи ты отцу:

Пусть корону на спину взвалив,

Драгоценностей не растеряв,

Вылезает вверх, на залив.

Будет в песках черепахой ползать,

Узорчатым панцырем своим гордясь.

Кахкахе также передай:

Довольно в озере ему лежать,

Слез кровавых с суши ждать,

Женщин, девушек красть с земли.

В трепет приводя всю страну,

В вечном страхе

Людей держать.

В озере довольно ему спать!

Пусть дивов выведет своих,

Что сбежали в воду с земли.

Пусть продолбит пещеру в скале

Для Акбузата моего.

Озеро,

Где жил Кахкаха,

Затянется илом,

Ряской изойдет,

Скоро болотом станет оно.

Пусть русло продолжит он под землей.

Когда же закончит дело свое,

Пусть птицей станет Кахкаха

С крыльями,

Что стянуты перепонкой,

Под тощим брюхом — мышиные лапки³⁷

Будет солнца бояться он,

В ненавистную птицу превратится он.

Пьющие кровь злые дивы

Лишатся рук и ног навсегда.

Станет служить им жильем камыш,

С палец ростом будут они,

Как змеи, будут плавать они,

Извиваясь всем телом своим.

Заглохнет навеки озеро твое,

Для многих жильем станет оно;

Разбившись на счастливые пары,

Будут привольно жизнь вести.

Девушки-невольницы выйдут из воды,

Запоют, как весенние птицы.

А бедная старуха,

Что слезы лила,

У которой в морщинах лицо,

Пусть тоже не остается здесь;

Пусть воздухом родной страны

Старая женщина подышит здесь.

Выслушав эти слова, Нэркэс к отцу направилась.

Сойдя с коня, Хаубан принялся было ждать, но вдруг увидел перед собой на берегу ту самую старуху. Хотел он поговорить с ней, да Акбузат его остановил.

Потом Хаубан в мгновение ока довез старуху на майдан и отпустил своего коня. Сам же вошел в ту кибитку, где обычно ночевал.

Как Хаубан отомстил Масем-хану

Рано утром встали люди; женщины подоили коров и проводили скот на пастбище.

Вот поднялось солнце на длину копья — встало над головой, и табун лошадей вернулся домой. Привязав жеребят, подоили кобылиц. А потом весь народ пошел на майдан. И снова Масем-хан повторил свое условие: тому, кто старуху из озера освободит, он отдаст в жены дочь. И снова батыры стояли молча.

Но тут старуха сама вышла и сказала так:

— Хан мой, не заставляй батыров меня спасать. Сам аллах вызволил меня…

Удивились люди, а Айхылу узнала старуху и радостно к ней подбежала.

А хан взмахом руки подозвал палача и тихо повелел, чтоб не слышал народ, отрубить ей голову.

И повел палач старуху за собой. Народ зашумел, начал просить, чтобы старухе дали рассказать о себе, поведать все, что с ней случилось.

Но хан не разрешил. Тогда Хаубан, одетый бедняком, встал перед ханом и сказал так:

— Ай, великий хан, великий хан,

Разреши старухе все рассказать,

А о том, кто ее освободил,

Я сам расскажу потом.

Масем-хан тогда сказал:

Прошлой ночью я созвал

Святых шейхов³⁸ всей страны.

Мы просили аллаха

Дать милость нам —

Из озера старуху вернуть.

И просьбу мою услышал аллах.

Он Хызыру повелел

Исполнить желание мое.

А шейхи, подумав, сказали так:

«Пусть старухи на свадьбе не будет,

Пусть перед всем народом она.

Про помощь аллаха не говорит…

Пусть слуги ведут ее во дворец,

Сладкими яствами угостят,

А потом опять отведут

На берег озера Шульген.

Услышав эти слова, старуха повиновалась и последовала за палачом. Но Хаубан остановил ее и, подойдя к хану, сказал так:

Слышал я, о великий хан,

Жил на Урале один батыр,

Звали батыра того Сура.

Воле ханов и биев не подчинясь,

Жил он свободным, говорят.

И вот однажды Сура-батыр

Как всегда, на охоту пошел,

И с того дня не вернулся назад

На ночлег под родной полог.

Сон смертельный его сморил,

Лег один он спать на лугу.

Коварный хан на него набрел

И пустил в его грудь стрелу.

А потом через несколько дней

Исчезла и батыра жена.

Остался один их бедный сын —

Мальчик по имени Хаубан.

Ничего не было у него,

В сиротстве жизнь свою проводил,

Рос он в трудностях и нужде,

Не было близких у него,

Кто бы мог приютить его;

За телятами он смотрел,

Никто содержать его не хотел.

Однажды ушел Хаубан, говорят,

Много земель прошел, говорят,

Пока, наконец, одного старика

Не повстречал в пути, говорят.

Тот старик его расспросил,

Узнав обо всем, его пожалел,

Хызму, что в руках своих держал,

Без раздумья ему отдал.

(Не был богачом тот старик,

Бедняк, — как многие, спину он гнул,

У бия Иргиза стадо пас,

Имя было его Тараул).

Как только хызму получил, Хаубан

Стал охотиться, что есть сил;

В стрельбе он славу приобрел,

А в богатырстве, опять же, своем

Батыров Яика³⁹ и Суру⁴⁰, Тукляса⁴¹ вместе с Алмасом⁴² — всех

Он в скором времени превзошел.

Шульгена, что не был побежден,

Одним порывом он сокрушил;

Девушек, выкраденных с земли,

Всех до единого освободил;

Старуху эту выручил он,

А не святой Хызыр.

Прошлой ночью битвой пошел