Ахматова и Гумилев. С любимыми не расставайтесь… - [2]

Однако няня продолжала сидеть за столом и смотреть то на своего воспитанника, то на зажатое в его крошечной худенькой ручке перо с медленно растущей каплей чернил на кончике.

— Ну, что ты, не помнишь, как пишется «буки»? — спросила она, протягивая свою морщинистую руку к перу, чтобы помочь ребенку. Коля решительно прижал кончик пера к бумаге.

— Помню! Вот… — и начал торопливо выводить следующую букву. От волнения «буки» получилась у него кривой и гораздо менее красивой, чем «аз», но Мавра Ивановна все равно удовлетворенно улыбнулась. Мальчик вздохнул и принялся писать дальше, предчувствуя, что ему все-таки придется отказаться от своей затеи. Няня явно не обиралась никуда уходить, и, похоже, у нее не было в этот день никаких срочных дел по дому — надежда на то, что она оставит его без присмотра, таяла с каждой минутой. Коля написал уже целых две строчки и посадил на листе бумаги внушительных размеров кляксу, прежде чем ему наконец пришла в голову новая идея о том, как удалить Мавру Ивановну из комнаты.

— Нянечка, можно мне попить водички? — попросил он, откладывая перо на промокашку.

— Конечно, сейчас я тебе принесу! Сиди тут и не балуйся! — кивнула няня, поднялась со стула и, громко шаркая ногами, вышла из детской.

Коля едва дождался того мгновения, когда за ней закроется дверь, и сразу же после этого снова обмакнул перо в чернильницу. Затем открыл тетрадь на последней странице и начал корявым от спешки почерком выписывать на ней буквы — одну за другой, пока они не сложились в слова. Те самые слова, которые он придумал еще вчера, во время прогулки по саду, и которые боялся забыть. Ему так хотелось побыстрее записать:

Живала Ниагара

Близ озера Дели

Писать слова было сложнее, чем отдельные буквы, кроме того, Коля торопился закончить до того, как вернется няня, и забывал прищуривать глаза, поэтому две первые строчки получились у него совсем кривыми, а в конце слова «Дели» он опять посадил кляксу. Но бросать начатое дело уже поздно, нужно довести его до конца. Оглянувшись на дверь и убедившись, что нянюшка Мавра все еще в столовой, мальчик снова обмакнул перо в чернила и продолжил:

Любовью к Ниагаре

Вожди все летели

Он еще не знал, где находится Ниагара и где — озеро по имени Дели, но уже любил эти места за их странные, таинственные названия. Когда взрослые прочитают его стихи, они сразу поймут, как ему хочется туда, к сказочному водопаду, к Ниагаре… Вот только писать оказалось слишком сложно и тяжело, гораздо тяжелее, чем просто выводить буквы и простые слова вроде «мама» и «папа»! Буквы получались неровные и грязные, перо скрипело и царапало бумагу, но он все-таки дописал первую фразу до конца и поставил аккуратную точку.

Продолжить стихотворение мальчику не удалось. За дверью послышались шаркающие шаги, и в комнату вернулась няня. Коля торопливо закрыл тетрадь, пряча от нее заветные строчки, потом открыл ее на той странице, где писал буквы, и тут же, спохватившись, что не промокнул свою последнюю запись и теперь она должна смазаться, снова открыл тетрадку на последней странице… Больше он ничего сделать не успел, потому что Мавра Ивановна подошла к столу, поставила рядом с ним полную воды чашку и заглянула в тетрадь.

— Что это ты тут написал? — с интересом спросила она, рассматривая четыре загибающиеся вверх расплывшиеся строчки. — Дай-ка посмотреть!..

Коля покорно придвинул ей тетрадь. Что-то няня скажет теперь? Будет ворчать, что ему еще рано писать такие сложные слова, сначала он должен освоить буквы?

Мавра Ивановна наклонилась над исписанной страницей. Всматриваясь в неровные детские каракули, она прищурила свои близорукие глаза, и на ее старом лице появилось еще больше морщинок. Читала она медленно, и ей не сразу удавалось понять, что за слово написал ее юный воспитанник. Коля, напряженно следивший за ее лицом, увидел, как няня постепенно расплывается в улыбке. Она прочитала про Ниагару, и ей это понравилось.

— Ты сам придумал? — спросила она мальчика.

— Сам… — сияя глазами, кивнул он.

Лишь теперь Коля окончательно убедился, что не сделал ничего запретного или неправильного. Ему даже стало жаль, что он не сказал няне сразу о своем намерении записать сочиненное стихотворение. Не пришлось бы столько хитрить, а потом торопиться все написать, боясь, что его застукают! Хотя писать тайком все-таки было очень интересно…

— Молодец, Коленька. — Морщинистая нянина рука погладила ребенка по голове. — Ты очень красиво написал. А маме с папой ты эти стихи покажешь?

— Конечно, покажу! — радостно закивал Коля. Теперь, когда его первые в жизни стихи похвалили, он готов был показать их всем, и родителям, и старшим брату с сестрой, и вообще всему миру. Чтобы услышать еще раз эти слова: «Молодец, очень красиво».

— Тогда мы им дадим сегодня это прочитать? — уточнила няня.

— Дадим! Только… я еще не все написал, — отозвался мальчик.

— Ты еще что-то сочинил? — удивилась Мавра Ивановна. — Давай я помогу тебе тогда и это записать! Подскажу, как правильно.

— Помоги! — еще больше обрадовался Коля и через секунду, вспомнив, как мать учила его вежливости, добавил: — Пожалуйста!