Агрессор - [2]

Как и остальные, я внимательно смотрел на те части цели, за которыми не мог уследить «Пи-3»: на окна. Прожектора и тот поросячий визг должны были отвлекать внимание обитателей поместья на фронтальную стену здания, но все равно мы замирали при малейшем движении и надеялись, что нас все-таки не увидели и не услышали.

— Группа «Альфа», десять метров до цели, — подсказывали с «Пи-3».

За одной из занавесок в окне первого этажа замерцал свет от карманного фонарика. Луч света был направлен внутрь помещения, а не на нас. Это было не опасно.

Мы ползком двинулись дальше и спустя шесть минут прибыли на место.

Глава вторая

Белоснежная стена с наружным подоконником состояла из трех слоев. Как показывали планы здания, за деревянной обшивкой находилась толевая прослойка — чтобы предотвращать проникновение влаги и способствовать звукоизоляции, а за ней должна была быть внутренняя деревянная каркасная стена, покрытая с внутренней стороны обоями или краской, или и тем и другим. Ничто из этого не было непреодолимым препятствием для доставленного нами оборудования.

Как и планировалось, мы подползли к стене между двумя окнами на первом этаже. К стене прилегал трансформатор размером с угольный бункер. Это было идеальное место для того, чтобы разместить там ту штуку, которую мы собирались здесь оставить.

Пальцами приглушая свет от своего мини-фонаря производства фирмы «MAG», Чарли открыл трансформатор квадратным гаечным ключом и заглянул внутрь.

Полу-Зад достал пистолет и пристально смотрел на окна, в то же время внимательно вслушиваясь в окружающие звуки. Во время боевой операции несколько лет назад ему отстрелили одну ягодицу, и мне вдруг стало интересно, замерзла ли его задница так же сильно, как и моя, или вполовину меньше. Его жена хотела, чтобы он поставил себе протез, дабы не пугать детей, выбираясь с ними на речку, но такая операция не входила в стандартный список услуг, покрываемых медицинской страховкой, а Полу-Зад отказался обращаться в частную клинику.

— У меня аж задницу сводит, как подумаю, сколько это стоит, — стандартно отшучивался он. — Хотя нет, не задницу. Только половину…

Никто не смеялся над этими шутками. Это не было очень уж смешно, да и сам он не очень-то смеялся.

Мы знали, что во всех тактических соединениях за нами наблюдали с помощью теплового и ИК-изображения, обеспечиваемого «Пи-3». Мы хотели, чтобы все прошло без сучка и задоринки. «Не связывайтесь с лучшими из лучших!» — таким было послание, которое мы хотели им передать, хотя в данную секунду это было последним, о чем мы думали; лично я стремился побыстрее сделать свое дело и убраться отсюда живым. Это была моя последняя операция перед тем, как покинуть полк. И если бы меня убили или ранили, это была бы величайшая из всех ироний.

Я стащил вещмешок со спины. Внутри здания послышался приглушенный крик, но мы не обратили на это ни малейшего внимания. Мы бы среагировали, только если бы кто-то закричал, что нас обнаружили. Если же реагировать на каждый крик, то нам пришлось бы останавливаться каждые пять минут. Пока не станет ясно, что нас засекли, нужно двигаться вперед и делать это как можно быстрее. Для этого и нужен был Полу-Зад.

Чарли заранее определился, где он хотел бы прикрепить устройство. Он ткнул указательным пальцем в деревянную стену на пару сантиметров выше уровня земли и кивнул мне. Я достал из вещмешка сделанную из сверхпрочного сплава пирамиду высотой около восемнадцати сантиметров. Вместо остроконечной верхушки у нее было отверстие, а на каждом из углов находилась скоба с отверстием под саморезы.

С помощью фонаря мы с Чарли установили пирамиду таким образом, чтобы отверстие находилось точно напротив того места, куда он ткнул пальцем. Я так и держал пирамиду в этом положении, пока он электроотверткой на аккумуляторах вкручивал первый шуруп. Стержень отвертки крутился очень медленно, словно нехотя. Почти две минуты ушло на то, чтобы ввернуть один саморез. К тому моменту, как он вкрутил три самореза, мои пальцы полностью онемели.

Изнутри снова раздался крик, на этот раз это был другой голос. Он находился ближе, чем в прошлый раз, но речь шла не о нас. Он жаловался на свинячий визг, и я его прекрасно понимал.

Пот, выступивший на моей спине, начал замерзать, и я чувствовал, как ветер пробирался к моей шее. Наконец-то Чарли ввинтил последний саморез, и я подергал устройство влево-вправо, чтобы проверить, насколько прочно оно держалось. Чарли отлично разбирался в механике, а я всего-навсего помогал ему. Дальше дело было за ним.

Не обращая внимания на происходившее вокруг, он достал из вещмешка сверло полуметровой длины и диаметром семь миллиметров и аккуратно вставил его в отверстие в пирамиде.

Он подышал на пальцы, согревая их, а затем протолкнул сверло еще дальше, пока оно не коснулось деревянной стены. С этим прибором не каждый амбал мог управляться, что автоматически исключало меня из списка людей, способных сладить с ним. Там требовались нежные прикосновения и твердая рука. Чарли был лучшим из лучших. Он всегда говорил, что если бы не пошел в спецназ, то стал бы нейрохирургом. Возможно, он даже не шутил; однажды я видел, как он выиграл пари, поспорив с одним парнем, что сможет бритвенным лезвием разделить пятифунтовую банкноту на две. В Херефорде его называли «ГИД по СВ» («Главный исполнительный директор по способам взлома»). В мире не существовало системы безопасности, которую он не смог бы взломать. А если и существовала, то он не стал бы особо переживать по этому поводу, поскольку вместо этого всегда мог попросить меня взорвать ее ко всем чертям.