Агасфер. Чужое лицо - [36]

Нашли подходящее местечко в небольшой ложбине, подальше от китайских фанз. Извозчик, нанятый на весь день, выпряг лошадь, пустил ее пастись, а сам, замотав голову тулупом, чтобы выстрелы не мешали, забрался спать в кусты неподалеку.

Длинноствольный маузер оказался для Настеньки тяжеловат, и решено было осваивать его постепенно: закрепив к нему приклад, в который превращалась деревянная коробка пистолета, Настенька начала со стрельбы с упора.

Агасфер предполагал, что грохот выстрелов и отдача быстро надоест супруге, однако, к его удивлению, Настенька стрельбой увлеклась и не успокоилась до тех пор, пока не закончилась захваченная с собой сотня патронов.

На звуки «канонады» явился разносчик из ресторации. Перекусив, супруги растолкали извозчика и отправились обратно в город: Настенька отдыхать, а Агасфер – продолжать делать визиты. Нынче он решил пойти по своему профилю – посетить тюремные заведения Владивостока и их администрацию.

Как оказалось, слух об инспекторе Главного тюремного управления уже достиг местных чиновников, инспектора ждали, удивлялись его отсутствию и делали из этого факта выводы для себя один страшнее другого.

Даже с учетом того, что Агасфер был дилетантом в тюремном деле, отличие местных тюремных «замков» от Александровского, основательно обследованного им в Иркутске, было поразительным. Здесь под тюрьму несколько лет назад был переоборудован частный купеческий дом вместимостью максимум 50 человек. А когда дом оказался наполненным (вернее, переполненным до предела), начальство из Петербурга, не особо заморачиваясь проблемами финансирования, отдало распоряжение об аренде… второго частного дома. Ни мастерских для занятий трудом арестованных, ни больницы, ни бани, ни даже помещения для отправления религиозных обрядов тут и в помине не было.

Каждый новый вопрос инспектора лишь пригибал и без того, казалось, низко опущенные плечи местного тюремного начальства. В качестве оправдания Агасферу показали целую кипу копий прошений, докладных и челобитных, направленных местной администрацией в ГТУ, и не менее объемистую пачку отказов по всем пунктам финансирования.

Робкий огонек надежды засветился в глазах начальника местных тюрем лишь при упоминании о том, что инспектор, собственно говоря, тут проездом, а конечный пункт следования – остров Сахалин.

– Ну, господин инспектор, там-то вы увидите картины почище нашенских, – заявили Агасферу.

– Неужели это возможно? – холодно осведомился тот, походя и легко отодрав от угла тюремного «замка» изрядный кусок прогнившей трухлявой древесины.

– Сами убедитесь! – окончательно развеселился начальник, бережно поднимая оторванный кусок и для чего-то пытаясь приладить его к стене обратно. – У нас еще, слава богу, суды не успевают всех дел рассматривать, а то впору третий купеческий особняк арендовать!

Распрощавшись с тюремным начальником, Агасфер сделал для себя зарубочку: будет время – непременно посетить председателя окружного суда Владивостока. И тут же поморщился: чтобы посетить его, надо снова идти в штаб главного командира портов Восточного океана, добывать пропуск и т. д.

Вот куда Агасферу хотелось непременно сходить, так это к местным контрразведчикам. Однако ротмистр Лавров[29] в шифрованных директивах категорически его от этого предостерегал. Причина не называлась, но она была понятной и без разжевывания: миссии Агасфера придавалось слишком большое значение, а дальневосточные воинские штабы наверняка не были свободными от японских шпионов. Достаточно одного подозрения в работе на русскую контрразведку – и многолетняя многоходовая комбинация с внедрением Агасфера в Японию в качестве мирного русско-немецкого коммерсанта пойдет, как говорится, псу под хвост.

Вздохнув, Агасфер направил стопы к гостинице: пора было собираться в «Немецкий клуб». Сделать карьеру коммерсанта в этих краях без помощи и покровительства представителей крупнейшего торгового дома «Кунст и Албертс» было весьма проблематично.

Об этой фирме Агасфер знал не так много, но достаточно для общей ориентации. Уже к началу 1850-х товарооборот немецких компаний на Дальнем Востоке в три раза превосходил французские и догонял американские и британские.

Немецкие компании получали субсидии от своего правительства, банковские кредиты, поддержку страховых обществ. Специальные судоходные линии и были нацелены в основном на импорт. Однако до 80 процентов торговли в Уссурийском крае контролировали китайцы. Русское купечество оказалось неконкурентоспособным и правительство вынуждено было открыть в 1856 году во Владивостоке «порто-франко»[30].

Кунст и Албертс повстречались в Шанхае и, убедившись, что там с французами и англичанами конкурировать в торговом деле трудно, отправились во Владивосток, который представлял собой военное поселение с сотней жителей. В 1864 году они стали компаньонами и основали во Владивостоке крупный торговый дом.

Для большинства немцев, прибывших на российский Дальний Восток из Германии, была характерна замкнутость и корпоративность. Они старались сохранить свою национальную среду и общались между собой на родном языке. При этом большие суммы тратились на благотворительность. Для приобретения земельных участков они принимали русское подданство, а заодно и православие.