Иокогама, Япония. Декабрь 1945 года
– Здравствуйте, учитель! – Худой мальчишка лет 13–15 сломался в поклоне на пороге дома. – Вы помните меня, учитель? Меня зовут Куроки Рока, я учился у вас еще там, в Хиросиме.
Рано поседевший мужчина с трясущейся головой долго вглядывался в лицо мальчишки, потом равнодушно пожал плечами. Опираясь на стену, он отступил вбок, вяло махнул рукой, делая приглашающий жест, и побрел вглубь дома. Поколебавшись, мальчишка пошел за ним.
– У меня было много таких, как ты. Извини, я не помню никакого Куроки, – мужчина остановился, наполовину повернулся и закашлялся, прижав ко рту большую белую тряпку с пятнами крови. – Что ты хочешь, мальчик?
– Я хочу, чтобы вы помогли мне отомстить американцам.
– Американцам? Оставь эти глупости, Куроки Рока! Что ты сможешь сделать? Ты был там, в Хиросиме, во время той бомбардировки?
– Нет, учитель. Но там был мой отец…
Учитель молчал, и мальчишка начал ему рассказывать, как отец отправил его с матерью в деревню, за две недели до того, как американцы сбросили на Хиросиму ту самую страшную бомбу. Отец работал в городе водителем трамвая. 6 августа из-за повреждения рельсов трамвай изменил маршрут, и когда бомба взорвалась, трамвай был засыпан обломками разрушившегося дома. Отец и пассажиры были оглушены, и не сразу выбрались из-под обломков. Отец сразу бросился разыскивать свою старую мать, бабушку Рока, – ее дом был неподалеку. Отец нашел ее мертвой – она сгорела заживо, и все ее тело было утыкано острыми осколками стекла. И все улицы вокруг были усеяны мертвыми телами. Мертвыми и умирающими. Отец погрузил тело своей матери на тачку и повез в деревню, чтобы там достойно похоронить.
– Отец стал седым за один день, учитель. А еще он сошел с ума. Он все время вспоминал, как колеса тачки, на которой он вез тело бабушки, наезжали на тела мертвых и еще живых, которые хватали отца за одежду и за ноги и просили помощи. Но что он мог сделать? У всех были страшные раны, и кожа на людях висела клочьями. А у него не было даже воды. Он вспоминал вспышку света – такую яркую, что она была похожа на падение солнца! И утверждал, что в тот день солнце упало с неба и испепелило людей. Он плакал и кричал ночами, а днем боялся выходить на улицу и сидел взаперти, завесив все окна и двери.
А потом в Хиросиму отправилась искать своих родителей и мать мальчишки. Она не нашла их и вскоре вернулась. А потом отец и мать враз заболели какой-то болезнью. У них был кровавый понос. Сначала деревенский доктор сказал, что это дизентерия, от плохой воды…
Мальчишка замолчал, судорожно сглотнул несколько раз. Учитель кивнул:
– Это не дизентерия, Рока. Этой болезнью людей поразила новая бомба американцев. Те, кто погиб от взрыва не сразу, все равно умерли позже, в страшных мучениях.
– Мой отец сошел с ума, – продолжил мальчишка. – А сестры, ничего не зная о страшной заразе, пошли в Хиросиму, чтобы попытаться найти в развалинах нашего дома хоть какие-то вещи и обменять их на продукты. Нам ведь было нечего есть. И они не вернулись. Потом умер папа. А мама перед смертью велела мне отправляться сюда, в Иокогаму, поискать родственников. А потом люди сказали мне, где вы живете, и я решил найти вас. Помогите мне, пожалуйста!
– Чем я могу тебе помочь, Рока? Я и сам болен, почти ослеп. У меня дома нет ни рисового зернышка!
Мальчишка достал из дорожного мешочка банку консервированных сосисок и пачку галет.
– Возьмите, учитель! Кушайте, пожалуйста! У нас с дядей есть еще! Только помогите мне!
Мужчина сразу встал, схватил консервы и галеты и унес их в другую комнату. Оттуда до мальчишки донесся чьи-то тихие голоса, плач. Потом учитель вернулся, на ходу отламывая кусочки галеты и поспешно суя их в рот.
– У тебя, наверное, есть хорошая работа, Рока? На продовольственные талоны сосисок в Иокогаме не получишь!
– Я помогаю дядюшке. Он получил работу уборщика в казармах при аэродроме, где сейчас расквартированы американские летчики. А еще я хорошо рисую и делаю чернильным карандашом заготовки для татуировок. Летчики непременно хотят иметь татуировки в японском стиле. Я ненавижу этих летчиков, но они хорошо платят. И дают продукты.
Мужчина с жадностью сосал галеты, и на подбородке у него блеснула нитка слюны.
– Ты просишь помочь тебе, мальчик. Но как именно?
– В школе вы учили нас химии, учитель. Научите меня делать бомбы, пожалуйста!
– Бомбы? Ты шутишь, Рока! Для бомб нужна взрывчатка, а где ее взять? В школьной лаборатории у меня были кое-какие реактивы для опытов, но из них бомбу не сделаешь! Кроме того, ты слишком молод, чтобы объявлять войну Америке. Оставь эти глупости, мальчик!
– Рядом с Сайго Такамори сражались два тринадцатилетних самурая, учитель! – запальчиво выкрикнул Куроки. – И никто не говорил им, что они слишком юные! А мне на два года больше!
– Хорошо, что ты знаешь историю своей страны и ее выдающихся деятелей, Рока! Но вспомни-ка, чем кончили эти два юных героя! Они погибли. Их и похоронили рядом с Сайго.
– Учитель, прошу вас, не отказывайте мне! Для бомб, которые я придумал, не нужна взрывчатка. Мне нужны зажигательные бомбы! А для них подойдет смесь, которая используется в бенгальских огнях! И я уже выменял у лавочника на нашей улице целый ящик бенгальских огней за несколько банок консервов!
