Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний - [97]

[176]о врагах Божьих? (Эх. – Р.)

Священная работа

Р. Меир рассказывал:

– Когда я поступил в число учеников к р. Исмаилу, он спросил меня:

– Чем ты, сын мой, занимаешься?

– Перепискою св. книг, – ответил я.

– Сын мой, – сказал учитель, – будь чрезвычайно внимателен к своей работе: пропустишь одну букву или прибавишь букву – и может произойти переворот в умах во всем мире. (Эрув., 13)

Титан

Видавшие р. Меира во время его занятий св. наукой, говорили, что он пламенным воодушевлением напоминал титана, выламывающего скалы, измалывая их в порошок одну о другую. (Санг., 24)

Из-за чинопочитания

Р. Симеон бен Гамлиель носил титул «Насси», р. Меир – «Хахам», р. Натан – «Аб-бет-дин». В обычае было, что при входе каждого из них все присутствующие в академии вставали со своих мест.

Не понравился обычай этот р. Симеону:

«Недопустимо, – решил он, чтобы между мною, патриархом, и ими не было никакой разницы чинопочитания».

И ввел он новое правило: при появлении патриарха встают все и остаются на ногах, пока он не скажет: «садитесь». При входе аб-бет-дина ближайшие к проходу становятся двумя шеренгами и стоят, пока он не сядет на свое место. При входе же хахама и следовании его к своему месту поднимаются поочередно – передние встают, а те, которые позади, садятся.

В тот день, когда новое правило было введено, р. Меира и р. Натана как раз не было в академии. Назавтра же, придя в академию, видят они – не все встали перед ними, как бывало прежде, и спрашивают:

– Что значит это?

– Так установил, – отвечают им, – р. Симеон бен Гамлиель.

И говорит р. Меир р. Натану:

– Я хахам, ты аб-бет-дин. Придумаем что-нибудь против него. И вот что пришло мне на мысль: потребуем, чтобы он публично прочел лекцию по трактату «Окцин» – предмету ему мало знакомому. Он неизбежно растеряется. Этим мы воспользуемся, чтобы низвергнуть его с патриаршества. И станешь ты патриархом, а я аб-бет-дином.

О заговоре этом проведал р. Иаков бен Карши и решил предупредить недостойное столкновение. С этой целью он поместился рядом с комнатой р. Симеона и принялся громко читать и повторять трактат «Окцин». Слышит это р. Симеон и удивляется, по какому случаю ученик этот взялся за трактат «Окцин»? Не иначе, что там, в академии, задумано против него, р. Симеона, что-то недоброе. Садится р. Симеон и усердно принимается за трактат «Окцин».

Назавтра, когда он появился в академии, раздались голоса:

– Просим раби читать о трактате «Окцин».

Прочитал р. Симеон свою лекцию, а затем обратился к р. Меиру и р. Натану:

– Итак, не изучи я предварительно этот трактат, вы опозорили бы меня перед всей академией?

И приказывает удалить их из академии.

Стали после этого р. Меир и р. Натан поступать так: напишут разные головоломные вопросы и через окна бросают записочки р. Симеону в зал академии. На одни вопросы р. Симеон давал ответы, а на которые он отвечать не умел, р. Меир с р. Натаном сами писали ответы и записки свои снова бросали через окно в зал академии.

Видя то, р. Иосе заявил громогласно:

– Что же это, однако? – Тора – там, на дворе, а мы здесь!

Поневоле пришлось патриарху вновь разрешить им свободный вход в академию. Но при этом он поставил условие, в виде наказания для них, имена их ни с какой галахой в связи не упоминались. С тех пор, вместо «р. Натан говорит», произносили: «одни говорят», а вместо «р. Меир говорит» – «другие говорят».

Был обоим им сон: «Повелевает вам извиниться перед р. Симеоном!»

Р. Натан послушался, а р. Меир нет:

– Сновидениям, – сказал он, – я значения не придаю.

Сурово встретил патриарх явившегося с повинной р. Натана:

– Стать аб-бет-дином, – сказал он, – помог тебе золотой пояс твоего отца[177]; но чтобы сделаться патриархом – ты на что рассчитывать можешь?.. (Гор., 13)

Ахер [178]

В одну из суббот р. Меир проповедывал в школе в Тивериаде, а бывший учитель его Элиша катался в это время верхом на лошади по базару. Сказали об этом р. Меиру. Пошел он к Элише.

Спрашивает Элиша р. Меира:

– Какой текст взял ты для сегодняшней проповеди?

– Я начал, – отвечает р. Меир, – стихом из книги Иова: «И Господь благословил конец жизни Иова более, чем начало ее», т. е. удвоил богатство Иова.

– Учитель твой Акиба, – замечает на это Элиша, – иначе толковал этот стих: «Господь благословил конец жизни Иова в награду за начало ее, т. е. за прежнее благочестие и добродетели Иова. – А дальше о чем говорил ты?

– Я говорил на стих из Еклезиаста: «Конец дела лучше начала».

– А что сказал ты по поводу этого изречения?

– Бывает, – сказал я, – что человек в молодые голы купит товару и потерпит убыток, а на старости лет прибыль получит. Тоже бывает с человеком, который в молодости грешен, а на старости становится добродетельным и благочестивым.

– Учитель твой Акиба, – говорит опять Элиша, – иначе объяснял это изречение «конец дела лучше начала»: «Конец дела, говорил он, лучше, если начало его доброе». Возьми, для примера, меня. Отец мой Абуя был одним из значительнейших людей своего времени. Празднуя мое рождение, он разослал приглашения знатнейшим людям Иерусалима. Между прочим приглашены были р. Элиэзер и р. Иошуа. После трапезы развеселившиеся гости принялись петь: евреи – каноны, эллины – забавные акростихи.