Африка. Из прошлого в будущее - [8]

Но вот дорожный указатель извещает, что вы въезжаете в деревушку Кёр Айиб, а это уже граница. Предстоят таможенные формальности сперва на сенегальской, потом на гамбийской стороне. На второй, правда, они сводятся к минимуму: таможенный чиновник, сидя на стуле, вполне удовлетворяется тем, что бросает, не читая, в ящик стола заполненную проезжим примитивную анкетку. На то есть весьма веские причины.

По образному выражению Жозефа Ки-Зербо, Гамбия напоминает банан, застрявший в горле у Сенегала. Взгляда на географическую карту достаточно, чтобы убедиться в точности этого сравнения. Вытянувшись на 350 километров узкой полосой — всего от 20 до 60 км в поперечнике — по обоим берегам реки, от которой страна получила свое название, она как бы разрезает Сенегал на две неравные части и отделяет влажный, плодородный юг — провинцию Казаманс — от полузасушливого сахельского севера, включающего и промышленную зону Дакара. Но если отвлечься от географии и задуматься над экономической сутью сенегало-гамбийских отношений, то выражение профессора Ки-Зербо стоило бы несколько перефразировать: не как банан, а как кость застряла Гамбия в горле ее соседа.

Жизнь более чем пятисот тысяч гамбийцев неразрывно связана с Сенегалом, но связи эти уходят своими корнями в колониальное прошлое обеих стран. Гамбия извлекает немалую выгоду из своего географического положения: сухопутное сообщение между двумя частями Сенегала осуществляется только через ее территорию, по одной из двух дорог, пересекающих страну с севера на юг. И обе они имеют только паромные переправы через полноводную Гамбию — в местечке Балингора, что на трансгамбийской дороге, и в столице республики Банжуле. За переправу — а в день реку пересекают сотни автомашин — приходится платить значительные суммы. Таможенные формальности, весьма строгие, когда речь идет о перевозке грузов, надолго задерживают автомобили по обе стороны границы, не говоря уж о том, что старенькие паромы не в состоянии принять на свои натруженные спины больше двух-трех мастодонтов с эмблемами «Берлиё» или «Мерседес» на радиаторах. Вот и скапливаются они в Балингоре, через которую идет основной грузопоток, ожидая переправы порой по двое суток.

Сенегальская сторона постоянно ведет разговоры о необходимости построить мост через реку. Не проходит' года, чтобы очередной проект не обсуждался на различных уровнях: от министерских кабинетов до придорожных кафе, где шоферы коротают время в ожидании переправы через реку. Финансовую помощь для строительства моста в разное время предлагали и Франция, и Англия, но воз и ныне там: у въезда на допотопный паромчик. Что касается причин подобной нерасторопности, то в Сенегале утверждают, будто гамбийцев вполне устраивает нынешнее положение и поэтому они не соглашаются с условиями предполагаемого строительства и эксплуатации будущего моста.

Еще больше, чем от транспортных неувязок, страдает сенегальская экономика от контрабанды, широко практикуемой по обе стороны границы.

Балингора, где находится паромная переправа транзитного автотранспорта через Гамбию, хотя и отмечена на карте как населенный пункт, напоминает скорее своеобразный «Универсам», протянувшийся на сотни метров-по обе стороны упирающейся в реку дороги. В маленьких, тесно прилепившихся друг к другу лавчонках есть буквально все: полотенца и белье с клеймом «Made in China», индийский чай и английские ткани, французская косметика и западногерманская эмалированная посуда, японские транзисторы и гонконгские детские игрушки. Все это в несколько раз дешевле, чем в соседнем Сенегале. И никакой водитель грузовика или транзитный пассажир не может удержаться от соблазна. Любой сенегалец, отправляясь в путь через Гамбию по своим или казенным надобностям, берет с собой не только всю имеющуюся наличность, но еще влезает в долги, не говоря уж о заказах многочисленных родственников и друзей. До поздней ночи не закрываются лавочки Балингоры, а бесстрастная статистика подсчитывает понесенные Сенегалом убытки. Известно, например, что из 100 проданных в Сенегале транзисторных радиоприемников лишь пять-попадают в страну официальным путем, т. е. с уплатой таможенных пошлин; остальные привезены контрабандой из Гамбии.

Но если бы речь шла только о транзисторах или губной помаде, проблема контрабандной торговли через сенегало-гамбийскую границу вряд ли занимала бы столь заметное место в официальных документах и выступлениях сенегальских руководителей. А они утверждают, что наносимый контрабандой ущерб составляет ежегодно не менее 5 миллиардов западноафриканских франков. Из чего же складывается эта ощутимая для сенегальской экономики сумма?

Гамбия, как и Сенегал, в годы колониального господства была превращена бывшими хозяевами страны в плантацию по выращиванию арахиса, 90 % которого шло на экспорт. Английская компания «Гамбиа ойлсидс маркетинг борд», которая контролировала сбор урожая, очистку, переработку и вывоз из страны земляного ореха, выплачивала своим акционерам завидные дивиденды. И, хотя маленькая Гамбия не могла тягаться со своим соседом по объему валового сбора этой культуры, она выдерживала сравнение с ним в отношении показателей доходности основной отрасли экономики обеих стран.