Афера. Роман о мобильных махинациях - [66]

«Эк его проняло, – обрадовался Картье. – Что же дальше-то будет? Иди ко мне, малышок, я тебя ломтями настругаю».

– Мне нужен этот контракт, – слово в слово повторил Сидоров то же самое, в чем совсем недавно убеждала престарелого японца Елена-прекрасная. – И я с места не двинусь, покуда мы с вами не договоримся, мой ювелирный друг.

Картье откровенно поморщился:

– Думал, что найдется хотя бы кто-то один, кто не станет склонять мою фамилию, ан по-моему не вышло.

– Извиняюсь, – глуповато ухмыльнулся Сидоров, – у вас прекрасная фамилия, я искренне завидую. Вот видите, как у вас все здорово выходит: и фамилия у вас шикарная, и «I-mode» вам достался, увели у меня прямо из-под носа, а я ведь сюда за ним и приехал. Так, значит, не желаете уступить?

– Василий, что значит это ваше «желаете» или «не желаете»? Это бизнес, и мое желание что-то там такое уступить вам может означать только одно, если перевести его на нормальный, человеческий язык. То есть вы желаете купить, а я, быть может, хочу продать, но, честно говоря, не особенно горю желанием. Вы что-то конкретное хотите мне предложить?

– Сколько вы заплатили, виноват, заплатите? Сколько вы должны «DOCOMO» за контракт? – быстро спросил Сидоров, показывая тем самым, что разминка завершена и самое время перейти к конкретным цифрам.

– Это коммерческая тайна, – так же быстро ответил Картье. – Коммерческая тайна и закрытая информация. Цифру я вам никогда не озвучу, вы сами знаете, что так не принято и неэтично по отношению к японской стороне.

Сидоров тяжело задышал, левая щека его задергалась, и похоже было, что он весело подмигивает, словно подбивает на что-то.

– Ну хотя бы порядок цифр? – взмолился он.

– Это большая цифра, – лаконично ответил Картье и закурил сигарету.

– Сколько знаков? – решил не сдаваться и добиться своего Сидоров.

– Шесть, – выпустил дым Картье.

– Что-то многовато, – со злой иронией парировал Сидоров. – По моим подсчетам…

– Послушайте. – Картье, казалось, потерял терпение. Он уничтожил сигарету в пепельнице, вмяв ее в фарфоровое донце, выместив на ней злобу к этому назойливому и неприятному субъекту. – Я исключительно деловой человек. С какой стати я стану обозначать вам цену покупки, ведь это уже не актуально, это то, что никогда уже не станет прежним. Покупают для того, чтобы перепродать, но дороже, не так ли? Вы задаете страные вопросы, дружище! А ведь у вас небось и степень MBA имеется?

– Executive, – самодовольно уточнил Сидоров. – Разумеется, покупают, чтобы продать. Вы просто так это сказали или вы все-таки решили проявить благоразумие и мы можем обсудить нашу сделку?

– Нашу сделку, – повторил Картье, смакуя два этих слова, словно выдержанный бренди. – Ну что ж, вы, я вижу, человек настойчивый, Василий Каримович. Кстати, почему Каримович, почему такое отчество?

– Это семейная история. У деда на войне был боевой товарищ, по национальности татарин, звали его Карим. Вытащил деда на себе раненого с поля боя, так что мой отец был назван в честь этого парня.

– Да уж, – задумчиво сказал Картье. – Вот люди были. Не чета нам с вами, подлым и рассчетливым дельцам. Но время диктует нравы, не так ли? Извольте, я продам вам. Я принципиально не против, если предложите интересную цену. Это будет переуступка через третью сторону, так что с оформлением у вас сложностей не возникнет. Первоклассный товарец, спешу заметить. «Гигафон» уже согласен на миллион восемьсот, я разговаривал с Нечипоруком минут за двадцать до вашего визита, и он мне сказал, что все обсуждаемо, наши переговоры в понедельник утром.

– Два, – не моргнув, предложил круглый дурак Сидоров, увеличив в десять раз стоимость покупки, сделанной Картье, но еще даже им не оплаченной. Ай да Виктор, ай да…

– Это несерьезно, – отмахнулся Картье, – я уверен, что сдеру с Нечипорука два с длинными вожжами, денег тот не пожалеет. Вы же знаете, чьи в «Гигафоне» деньги. – Картье поднял глаза к потолку. – Это бизнес первых лиц государства, там не считают и любят инвестировать во что ни попадя, лишь бы движуха была. Любят там движуху, Василий Каримович.

Никакого Нечипорука из «Гигафона» Картье лично знать на знал, но человек этот был реален, занимал в «Гигафоне» очень высокую позицию, «решал вопросы» и являлся доверенным лицом хозяйки компании. А хозяйка компании была, между прочим, супругой одного, гм… политического деятеля. Таким образом «переговоры в понедельник» были классическим и восхитительным покерным блефом Картье, который в довесок к его сложившемуся уже образу любил покер и играл в него замечательно. Математический склад ума помогал и в картах.

Но и Сидоров не был знаком с Нечипоруком! И в покер Сидоров не играл, вообще избегая азартных игр. Если уж совсем начистоту, то он был скучным и тупым ублюдком, этот Сидоров. И еще довольно жадным. Впрочем, не настолько, чтобы его глупость перевесила его скупердяйство. Считая себя большим бизнесменом с интуицией и аналитическим складом ума, он решил, для виду поломавшись, дать Картье два с половиной миллиона долларов. «Игра стоит свеч, – с мужеством инициативного мудака размышлял Сидоров, – всякая инвестиция в мобильном бизнесе рано или поздно окупится. Да и что это я? Из своего кармана, что ли, стану платить? Ведь это деньги «МДС», то есть деньги наших абонентов, а их у нас миллионов тридцать. Списать у каждого по нескольку центов со счета, вот тебе и деньги на покупку чего угодно. Биллинг – великая вещь. Пусть все ворчат, что мы воруем их деньги, все равно все как разговаривали, так и будут разговаривать».