Адрес личного счастья - [75]

3

Итак — первая фотография. Она лежала в папке изображением вниз, карандашом ставлю на ней № 1. По теории вероятности, это должен быть Игорь с женой, таких фото — большинство. Но может оказаться и что-нибудь другое. Студенческих снимков много. Словом, переворачиваю. Так и есть: свадебная. Игорь и его невеста Виктория. Я с ней был знаком, несколько раз виделись. Держат разукрашенный какими-то странными белыми цветами каравай (белые эти цветы, может быть, из крема?.. Сладкие?).

Виктория в фате. У Игоря добрые глаза, но он немножко позирует. В общем-то, это незаметно, во всяком случае в глаза не бросается. Значит, позу разглядел только я?.. От зависти!..

Виктория очень спокойна и мила. Улыбается. Надо сказать, что она и он здесь получились живыми, естественными, все как есть. Как и сейчас, кстати, у них в доме: ясно, верно, безмятежно… На фотокарточке зерно, резкость неважная, края размыты, но атмосфера непринужденности от этого даже выигрывает: вот мы, значит, фотографируемся и потому так спокойно счастливы. Виктория женственна, у нее большие светлые глаза, правильный нос, даже можно сказать о законченности и некотором изяществе формы: простая прическа, рот некрупный, губы узкие… Привлекательна.

Игорь?.. Он тоже здесь очень спокоен. Да что это я заладил: «спокоен», «спокойна»… Ах, вот в чем дело! Ну конечно же! Как это сразу не додумался? Ведь они несколько дней накануне провели в хлопотах, ну и переживали, конечно, готовясь к такому событию: выйдет, не выйдет, как выйдет? А теперь вот… спокойны… У Виктории, я забыл еще сказать, красивая грудь. И фата неплохо смотрится… вот только белая роза… немножко меня смущает… Она бумажная? Или восковая? Слишком большая, да и вообще… Игорь в новом костюме. На фотографии чувствуется, что костюм новый. Виктория выглядит здесь чуть старше Игоря. Может быть, умудреннее?..

Перетасовываю снимки, чтоб выбрать самый случайный. А то вдруг опять свадьба. Она меня раздражает?.. Может, меня вообще все раздражает?..

Фотография № 2. Странная. Групповое фото. Стоят пять женщин, перед ними две девочки. Из пяти женщин трое вьетнамки. Они в фуражках с аэрофлотскими эмблемами «крылышек», все смеются. Взяли у наших летчиков фуражки для фотографирования? Нет. У них и курточки-кителя тоже форменные. На ногах тапочки.

Одна из девочек — Виктория. Узнаю ее сразу, очень похожа на себя взрослую. А бывает, что взрослые абсолютно не похожи на себя в детстве. Под снимком подпись: «Пхеньян — 1964 год». Эта подпись заставляет мрачно догадываться о причине болезни Виктории.

4

На следующий день, едва проснувшись, я сразу же вспомнил о фотографиях. Но теперь уже со странно острым, непонятным чувством: чушь какая-то! И пока ехал на работу, а потом поднимался в институт, все думал, как же встречусь с Игорем. Мы вместе работаем в одной мастерской. Только он архитектор, а я конструктор. И я сразу же его увидел, когда расписывался в книге прихода и ухода. Пожали руки, и… я стою молчу, не знаю, что сказать, и он молчит. Подошла Маргарита и рассердилась: «Ну что вы стали в проходе, как влюбленные?..» А проход там действительно узкий, мы посторонились и вышли в коридор, а неловкость от такого молчания все разрастается, наконец как-то оба рассмеялись, с облегчением вздохнули, и тут подошел к нам парнишечка, явно не из нашего института, и, неуверенно озираясь, промямлил:

— Извините… — И молчит.

Я не выдержал, подтолкнул его:

— Ну?..

Он опять помялся, наконец спрашивает:

— Скажите, где у вас тут мужской туалет?

Мы ему показали где, но меня удивило в его вопросе такое уточнение — «мужской». Может быть, он заранее предположил в нас с Игорем таких недоброжелателей, которые непременно пошлют его в туалет женский? Я поделился своими сомнениями с Игорем, и он согласился: действительно, достаточно было сказать «туалет», как мы бы уже сориентировались. Такое наше единодушие приятно разрядило напряжение, которое все время возникало меж нами, как только мы вспоминали о фотографиях.

Потом я сел к своему столу и взялся было за расчет балки, но тут пришла девушка из месткома и сказала, чтоб я написал заявление с просьбой выделить мне путевку. Я каждый год пишу такие заявления, но уже почти привык к отказам, хотя надежда («а вдруг») всякий раз заставляет меня подхалимски улыбаться девушкам из месткома и слушаться их беспрекословно. Потому, когда она сказала, чтобы я написал не «от Москалева заявление», а просто «Москалева заявление», я сразу согласился; и когда она потребовала, чтобы вместо «в сентябре», я написал «в сентябре месяце», тут же исправил: а вдруг дадут путевку!

После работы я обычно не лечу сломя голову домой, никто меня там не ждет, но сегодня вдруг заторопился: ждали фотографии. Да, да, так вот и было: утром раздражение, а сейчас — вдруг потянуло к ним. Ехал и рассеянно смотрел на лес сквозь окно автобуса, как вдруг обнаружил новость. На краю дороги появился плакат: «Превратим наш лес в зону отдыха!»

Я вышел из автобуса, еще раз взглянул на плакат и безрадостно подумал, что лес тем и хорош, что он именно лес, а не «зона отдыха» и не «площадка для выгула собак». И вот на́ тебе: этот азартный призыв сразу превратил лес не в лес, а в нечто такое, где уже слышится голос массовика-затейника с танцплощадки.