Адрес личного счастья - [21]

— Василий, — обратился Семак к помощнику, молчаливо шагавшему рядом, — проверишь ходовую. Только смотри!

— Порядок будет, Дорофей Григорьевич! Привезем ваш «миллионный»!

— Почему это мой? Государственный! Себе, что ли, везу?

Как только подошли к тепловозу, сразу встретили корреспондента дорожной газеты. И рассказал бы ему Дорофей Григорьевич все, что надо, да времени было в обрез. Потому и отвечал он рассеянно, односложно: мол, так и есть, рейс у него сегодня особенный — везет он нынче «миллионный» километр; настроение нормальное, доведет состав как положено, если, конечно, не случится чего-нибудь непредвиденного. Какой по счету поезд? Этого он не знает, да и как это можно такую цифру сосчитать, если ездит он, слава богу, тридцать три года?!

…Выехали на контрольный пост. Дорофей Григорьевич вызвал по радио дежурного по парку, сообщил: «Машинист Семак, тепловоз номер девятьсот семьдесят четыре выехал на Узловую». Дежурный, как обычно, ответил: «Маршрут готов, механик может выезжать на шестой путь Московского парка и готовиться к отправлению. — И добавил: — Счастливого вам, Дорофей Григорьевич!» Эта реплика явно относилась к юбилейному рейсу, и сказана она была неслужебным голосом. Стало быть, и дежурный тоже в курсе.

Семак уже успокоился. Основные узлы вроде в порядке. Прицепились к составу, подсоединили тормозную магистраль, зарядили ее, проверили, получили справку. Пришел дежурный по парку, вручил разрешение на отправление и предупредил, что на главном пути работает дефектоскопная тележка.

Открыли зеленый, дал Семак сигнал, сдвинул рукоятку контроллера на первую позицию, тронулся мягко, пошел плавно, без рывков. Теперь бы первый перегон одолеть, а там уж состав станет совсем «своим». Тогда уж тепловоз, вагоны и он — машинист — как бы сольются в нечто единое.

— Василий, что там у тебя?

Помощник обернулся, подмигнул:

— Порядок, Дорофей Григорьевич! По поезду замечаний нет. Можно и закурить!

— Закурить! За сигналами смотри! — притворно нахмурился Семак: любил он все-таки Васю Огарева, мечтал сделать из него настоящего машиниста.

— Дорофей Григорьевич! Слышал я, к награде вас представляют! Не иначе обмывать придется!

— Пойди вторую секцию проверь! — все с той же притворной суровостью бросил машинист.

Помощник высунулся из окна:

— Проходной — зеленый!

— Вижу зеленый! — откликнулся Семак.

6

Сергей Павлович звонил начальнику Узловского отделения с неприятным ощущением — будто переступал через какое-то неодолимое препятствие. Голос его от этого звучал непривычно неуверенно, чудилось Ныркову, что слышится в его словах не обычная начальственная приветливость, а даже и заискивание… Ныркову было странно замечать за собой такое: все-таки за плечами и годы руководства, и чутье… Да и что такое, в конце концов, для него начальник отделения дороги, пусть и самого передового?..

— Анатолий Егорович?.. Нырков беспокоит. Ты не забыл — мы сегодня встречаем Семака?

— Не забыл, Сергей Павлович. Буду обязательно, — отрывисто бросил Мазур. И Нырков сразу же отметил эту его снисходительную нетерпеливость: так отвечают докучливому посетителю, который никак не может понять самых простых вещей.

— Так где мы встретимся? — преодолевая растущее раздражение, уточнил Сергей Павлович.

— М-да… где? — Мазур, казалось, специально сделал-заминку, чтобы подчеркнуть тем самым бессмысленность вопроса. — Да на перроне, наверное. Где же еще?..

Стараясь хоть как-то сбить Мазура с этого его полупрезрительного тона, Сергей Павлович развязно пошутил:

— Если вы потеряли друг друга, встречайтесь в центре ГУМа у фонтана!

Он услышал в трубке несколько голосов, — видимо, кто-то вошел в кабинет Мазура (как же, известный демократ — заходи кто хочешь в любой момент!).

— Оставь, — бросил кому-то Мазур и тут же добавил в трубку Ныркову: — Извините, это я не вам, Сергей Павлович! Суточный план на завтра принесли. Так что вы говорите?

— Я спрашиваю, как его к узлу подведут? Его там не угробят? Семака? Миллион все-таки, событие!

— Ну, за него-то волноваться нечего! Не подкачают движенцы!

Сергей Павлович доверительно предупредил:

— Смотри, парень, представители из обкома будут. Может, даже зав транспортным отделом Скляров приедет.

— У вас все, Сергей Павлович? — вежливо осведомился Мазур, и Нырков, помолчав, еще раз взвесив что-то, сказал:

— Слышал я, опять ты Кабанову очередной выговор Лепишь? Нехорошо. Старик все-таки ветеран, ты мальчишка по сравнению с ним…

— Сергей Павлович, а ведь тут дело посложнее… Мы еще раз собирались здесь, у меня, советовались, так вот, созревает предложение об увольнении Кабанова… И есть надежная кандидатура на замену. Буду писать докладную записку начальнику дороги.

— Спешишь, Анатолий Егорович! Спешишь! А ведь мы говорили на эту тему, если ты помнишь… И ты смотри! Заявляю определенно: моей санкции не будет! Больше того, у меня есть сведения, что это не первый случай, когда ты не считаешься с мнением профсоюза. Моя личная просьба для тебя, конечно, может ничего не значить, но игнорировать профсоюз я тебе не позволю, так и знай!

— Сергей Павлович! — взорвался Мазур. — Ведь он же не только ветеран, он еще и начальник локомотивного депо!