Адмирал Лазарев - [34]

.

После этого шлюпы «Восток» и «Мирный» посетили остров Таити, где простояли с 22 по 27 июля, а затем направились снова в Порт-Джексон для отдыха, ремонта и доставки на борт различных припасов перед новым походом в антарктические воды.

На пути к Порт-Джексону экспедиция открыла еще целый ряд островов (Восток, Великий князь Александр Николаевич и др.).

9 сентября 1820 года шлюп «Восток» вернулся в гостеприимный Порт-Джексон, а на следующий день туда же пришел более тихоходный «Мирный».

В Порт-Джексоне Беллинсгаузен и Лазарев приступили к максимально тщательному ремонту обоих кораблей, в особенности шлюпа «Восток», имевшего более слабые крепления корпуса.

Плавание в экстремальных условиях не прошло бесследно, и корабли были изрядно потрепаны. Поэтому времени на ремонт потребовалось больше, чем предполагалось, и стоянка в Порт-Джексоне растянулась почти на два месяца. И лишь 31 октября 1820 года экспедиция вновь вышла в море для достижения высоких широт в других, еще непосещенных секторах Антарктики.

Тайна трех океанов

Отправляясь во второе плавание к материку Антарктиды, экспедиция основательно подготовилась к походу, и все ее участники чувствовали себя увереннее, хорошо представляя, что им предстоит. Тем неожиданнее оказалась проблема, возникшая на шлюпе «Восток» уже в начале пути.

8 ноября Беллинсгаузен отметил в своей тетради: «В полдень в носовой каюте около форштевня оказалась течь. Завадовский осматривал оную, вода входила так сильно, что слышно было ее журчание, как вода входит, но в какое именно место, невозможно было видеть за обшивкою. <…> Надлежащих против сего мер в нашем положении взять не было возможности, и места, а время года лучшее для плавания в Южном полушарии, нам не позволяло переменить нашего намерения. <…> Не имея средства сему помочь, я имел одно утешение в мысли, что отважность иногда ведет к успехам»^{130}.

Неприятное происшествие на шлюпе «Восток» стало вскоре известно и на «Мирном». Все знали, что имевший лучшие ходовые качества «Восток» уступал в то же время «Мирному» в крепости корпуса и такелажа.

Мичман Новосильский в своих «Записках» пишет: «Не слишком приятно предпринимать и обыкновенное плавание на судне с течью, тем более можно бы призадуматься, идти на таком судне в южные льды, где можно ожидать жестоких бурь и почти неизбежных о льды ударов, но бесстрашного капитана Беллинсгаузена ничто поколебать не может, он отважно пускается под полюс с ненадежным шлюпом! 17 ноября перед рассветом увидели остров Маквари»^{131}.

Добавим, что продвижению шлюпов на юг препятствовали сильные встречные ветры. Это явилось еще одним неприятным обстоятельством, способным задержать приближение экспедиции к цели. Пригласив 7 ноября к себе на корабль Лазарева, Беллинсгаузен сообщил ему, что он не намерен идти, как планировалось ранее, к Аукландским островам, поскольку в этом случае они слишком далеко сместятся к востоку по причине господствующих в средних широтах западных ветров, а принял решение идти к острову Маквари. Этот остров расположен почти на 800 километров ближе к Антарктиде, чем Аукландский архипелаг, что в условиях жесткого лимита времени на плавание во льдах в благоприятный сезон имеет ключевое значение.

17 ноября экспедиция прибыла на остров Маквари, как называл его Павел Михайлович Новосильский. Любопытно, что Беллинсгаузен называл его и Маквари, и Маквария. На самом деле это остров Маккуори {Macquarie), и он расположен в южной части Тихого океана, примерно в 1500 километрах к юго-востоку от Тасмании.

Остров этот был положен на карту, и для его исследования на берег отправились Беллинсгаузен, Лазарев, художник Михайлов и несколько офицеров.

После отплытия 20 ноября от Маквари шлюпы почти все время шли в условиях сильнейших порывистых ветров со снегом и градом, а днем было так сумрачно, что с одного судна не видели другого, хотя они и находились недалеко друг от друга. 27 ноября корабли экспедиции пересекли 60-ю параллель. Это вызвало у всех и на «Востоке», и на «Мирном» ассоциацию с родным Санкт-Петербургом, расположенным на такой широте в Северном полушарии.

Беллинсгаузен констатировал: «Во время обеда, прошед Южную широту 60°… <…> мы вспомнили близкую к нашему сердцу столицу и пили за здоровье любезных наших соотечественников..»^{132}

28 ноября шлюпы впервые в ходе второго плавания к югу встретили ледяные острова. Это произошло на южной широте 62°18′, то есть на три градуса южнее, чем год назад. А к вечеру того же дня корабли дошли до сплошного ледяного пространства, преградившего путь на юг. Не найдя прохода, шлюпы направились вдоль ледяного поля на восток. Как вскоре выяснилось, его протяженность составила не менее 380 миль, и идти вдоль него пришлось пять дней. Почувствовав приближение шторма, Беллинсгаузен повел корабли подальше ото льдов.

5 декабря, едва шлюпы вышли на чистое место, начался страшный шторм.

Беллинсгаузен пишет: «Порывы ветра набегали ужасные, волны подымались в горы, и подветренные их стороны были особенно крупны; чему, конечно, причиною необыкновенная густота воды; морозу тогда было три градуса. <…> Брызги, смешиваясь с несущимся снегом, производили чрезвычайную мрачность, и мы далее 25 саженей ничего не видели. Таково было наше положение при наступлении ночи! <…> Нас дрейфовало наудачу, и мы беспрестанно ожидали кораблекрушения.<…>