Адмирал Лазарев - [22]
Свои предложения по подготовке антарктической экспедиции, помимо Крузенштерна, представили и другие известные и авторитетные ученые и мореплаватели того времени — полярный исследователь, контр-адмирал, член Адмиралтейств-коллегии, генерал-гидрограф Главного морского штаба Г. А. Сарычев и совершивший уже два кругосветных плавания О. Е. Коцебу.
В 1819 году в жизни Беллинсгаузена произошла важная перемена. 24 апреля он получил от И. И. Траверсе письмо, предписывавшее ему немедленно отправиться в Санкт-Петербург «для принятия некоторых высочайших поручений»>{71}.
О том, что произошло далее, Беллинсгаузен вспоминал так: «Сей случай удалил меня из Севастополя, где я тогда с особенным удовольствием служил Командиром 44 пушеч. фрегата «Флора», имел поручение от главного Командира Черноморского флота Вице-Адмирала Грейга, в продолжение лета, обойти на сем фрегате Черное море и определить географическое положение всех приметных мест и мысов. Для меня было бы лестно и приятно исполнить волю всеми любимого Начальника, но надлежало отправиться в Петербург.
По прибытии моем в столицу 23 мая, Г. Морской Министр сказал мне: «Государю Императору угодно препоручить вам начальство над двумя шлюпами «Востоком» и «Мирным», которые назначаются для открытий в Южных больших широтах, и чтобы обойти льды вокруг Южного полюса»>{72}.
Получив приказ министра, Беллинсгаузен немедленно отправился в Кронштадт, чтобы принять шлюпы, находившиеся уже почти в полной готовности.
Что касается выбора капитана второго судна экспедиции, шлюпа «Мирный», то, рассматривая кандидатуры, Морское министерство остановило свой выбор на лейтенанте Лазареве. К тому времени он стал уже широко известен в среде офицеров Балтийского флота, пользовался уважением за свои служебные и боевые качества и имел репутацию отличного мореплавателя, совершившего кругосветное плавание.
А вот как оценивали самого Михаила Петровича Лазарева современники: «Все отдавали полную справедливость отличным знаниям лейтенанта Лазарева по морской части; он считался одним из первых морских офицеров в нашем флоте, и был действительно таков, обладая в высокой степени всеми нужными для этого качествами»>{73}.
Как видим, выбор при назначении командиров кораблей в антарктическую экспедицию 1819–1821 годов оказался чрезвычайно удачным.
Итак, Ф. Ф. Беллинсгаузен командовал шлюпом «Восток», а второй шлюп, «Мирный», был отдан в командование М. П. Лазареву.
Этим русским кораблям предстояло отплыть к Южному полюсу. И надо сказать, что двух командиров сразу же связали сердечные дружеские отношения и за весь период совместного плавания лишь один раз между Ф. Ф. Беллинсгаузеном и М. П. Лазаревым возникли разногласия. Несмотря на исключительную собственную смелость и опытность, Лазарев считал, что Беллинсгаузен слишком рискует, маневрируя большими ходами между ледяными полями в условиях плохой видимости. Михаил Петрович говорил: «Хотя мы смотрели с величайшим тщанием вперед, но идти в пасмурную ночь по 8 миль в час казалось мне не совсем благоразумно»>{74}.
На это замечание Беллинсгаузен спокойно отвечал: «Я согласен с сим мнением лейтенанта Лазарева и не весьма был равнодушен в продолжение таких ночей, но помышлял не только о настоящем, а располагал действия так, чтобы иметь желаемый успех в предприятиях наших и не остаться во льдах во время наступающего равноденствия»>{75}.
Впрочем, разве это разногласия? Просто немного отличающиеся мнения двух смелых, решительных и знающих свое дело командиров.
Надо сказать, что подобных экспедиций еще не бывало в российском флоте. Она проходила под руководством Морского министерства и за ее подготовкой осуществлял надзор лично морской министр И. И. Траверсе. Хотя в первые три десятилетия XIX века имели место многочисленные русские кругосветные плавания, но их большая часть была вызвана наличием российских владений на Алеутских островах, Аляске и граничащих с ней побережьях Северной Америки. Да, эти кругосветные путешествия сопровождались важными географическими открытиями в Тихом океане, но при этом оставались совершенно неизученными ни русскими, ни иностранными экспедициями обширные пространства трех океанов (Тихого, Индийского и Атлантического) к югу от Южного полярного круга, в то время объединявшиеся под общим наименованием Южного Ледовитого океана.
Кстати, открытию Южного материка в значительной мере было посвящено кругосветное плавание британского мореплавателя Джеймса Кука. Но Кук отрицал наличие Южного материка, по крайней мере доступного для обнаружения с помощью судов.
Он писал: «Я обошел океан Южного полушария на высоких широтах и… <…> отверг возможность существования материка, который если и может быть обнаружен, то лишь близ полюса в местах, недоступных для плавания»>{76}.
Именно это мнение Джеймса Кука, доказывавшего, что Антарктиды или не существует, или что ее достичь вообще невозможно, послужило причиной отказа на какое-то время от дальнейших попыток открыть континент, расположенный на самом юге Земли.
В высказываниях Кука о неизвестном континенте большинство интересующихся этим вопросом услышали в качестве главного вывода слова об отсутствии континента. Замечание Кука о том, что он, возможно, существует, но недоступен, отошло на второй план. Укоренению этого мнения способствовали и заявления некоторых ученых, совершивших плавание вместе с Куком, в частности, натуралиста Иоганна Рейнгольда Форстера, который писал: «Многие ученые люди издавна думали, что в Южном полушарии существует большая матерая земля, предполагая оною необходимо нужною для сохранения земного шара в равновесии… но плавание наше вокруг земного шара неоспоримо доказало, что по ту сторону 60 градусов широты в южном полушарии нет земли, кроме обретенных нами Южной Георгии и Сандвичевой земли»
