Адмирал Джоул и Красная королева - [6]

– Еще какое-то время? – переспросил Джоул, моментально выделив ключевой пункт. Вид у него был встревоженный.

– Я никогда не планировала оставаться вице-королевой до конца дней, пока не умру от бремени обязанностей, – мягко сказала она и мысленно добавила: «Как это случилось с Эйрелом». – Я бетанка и собираюсь прожить как минимум до ста двадцати. Я скормила Барраяру немалую часть жизни. Хватит… – Она осушила свой бокал; Джоул вежливо подлил ей еще. – Говорят, что человек не должен принимать важные жизненные решения или кардинально что-то менять по крайней мере год после тяжелой утраты, поскольку в этот период интеллектуальные способности снижены. Могу засвидетельствовать – так оно и есть. Я ждала на два года больше.

Джоул мрачно кивнул.

– Я думала об этом с того самого вечера, когда мы похоронили его в Форкосиган-Сюрло. – В тот вечер она остригла свои длинные, до пояса, волосы, которые всегда так любил Эйрел, срезала почти под корень и положила в жертвенный огонь. Потому что прядки, которую обычно приносят в жертву, казалось абсурдно мало. И никто тогда не сказал ни слова против и не задал ни одного вопроса. С тех пор она никогда не отращивала волосы длиннее, чем сейчас, – на длину пальца. – В следующем месяце будет три года. Я думаю… это то, чего я действительно хочу, и если я собираюсь это сделать, то уже пора. Пусть я и бетанка, но я не молодею.

– С виду тебе обычно дают лет пятьдесят, – сказал Джоул. Почти его ровесница. Это не лесть, он действительно так думает. Барраярцы.

– Только барраярцы. Инопланетники оценили бы более правильно. – «Семьдесят шесть», подумала она. Это… не имеет никакого смысла. Разве что, последние три года она перестала считать годы от рождения и перешла на обратный отсчет, от смерти – призовой пакет времени не увеличивается, а уменьшается, «что не использовал, то потерял».

Официант принес им салат из синтезированного цыпленка с клубникой и сдобу, и Корделия получила передышку, чтобы подготовиться к следующему рывку. Джоул, к его чести, не стал спрашивать: «А зачем ты мне все это рассказываешь?» – а принял всё как элементарное – ну ладно, может, и не самое элементарное – дружеское доверие. И никоим образом не непрошеное. Она отпила еще один маленький глоток вина. Потом – большой глоток вина. И отставила бокал.

– У нас осталось не так много яйцеклеток для работы после того, как были отбракованы нестандартные. У меня с возрастом тоже накопились повреждения. Но думаю, я смогу получить шесть девочек, сразу.

Джоул подавил смешок.

– Ну что ж, женщины Зергияру нужны.

– Мужчины тоже. Там было еще совсем немного яйцеклеток, которые могли бы еще быть здоровыми, наподобие… полагаю, можно сказать, наподобие вылущенной яичной скорлупы. Они в любом случае будут нести в себе мою митохондриальную ДНК. И такие безъядерные яйцеклетки – именно те, которые используют для искусственного оплодотворения однополые пары.

Джоул чуть не подавился и уставился на нее широко раскрытыми голубыми глазами. Быстрота ума всегда была одной из самых привлекательных его особенностей, подумала Корделия.

– Если хочешь – подумай об этом, я тебя не тороплю, – я могла бы пожертвовать тебе несколько этих яйцеклеток и генетический материал Эйрела, и у тебя мог бы… у вас Эйрелом мог бы быть собственный сын. Или сыновья. Я имею в виду сыновей не просто биологических, но вполне законных. С X-хромосомой от Эйрела и Y-хромосомой от тебя потомки будут твоими неопровержимо по всем законам. Без этой проклятой смертельной приставки «Фор» перед фамилией.

Джоул наконец проглотил застрявший в горле кусок, запив его большим глотком вина.

– Это… это кажется безумным. На первый взгляд.

Он и правда слегка покраснел. Забавно. Ему, конечно, идет. А впрочем, ему всегда это шло. До самых глубин, вспомнила она и подавила улыбку.

– На Колонии Бета это было бы самое обычное дело. И на Эскобаре, и на Земле, да на любой продвинутой планете. – На нормальных планетах, как думала о них Корделия. – Господи, да даже на Комарре, и то. Этот биотехнологический трюк придумали уже несколько веков назад.

– Да, но не для нас, не для … – Он замялся.

«Не для Барраяра» – хотел он сказать? Или: «…не для меня»?

Вместо этого он сказал:

– Но ведь, как говорится, «мотовство до нужды доведет»? Э-э?

– О, нет. Не тот случай.

– И сколько… сколько таких яйцеклеток?

– Четыре. Надеюсь, ты понимаешь, что это не гарантирует четыре живорождения. Точнее, не гарантирует ни одного. Но как бы то ни было, это четыре генетических лотерейных билета.

– И долго ты размышляла над этим, хм… экстраординарным предложением? – Он всё так же смотрел на нее широко раскрытыми глазами. – Ты уже держала это в уме, когда причаливала к станции?

– Нет, только после совещания с доктором Таном. Это было три дня назад. Мы обсуждали, что сделать с остатками. Я об этом никогда прежде не задумывалась. Он предложил мне пожертвовать безъядерные яйцеклетки клинике, чтобы там могли ими воспользоваться, и если тебя это не заинтересует, то я, вероятно, так и сделаю. Но потом мне пришла в голову идея получше. – В ту ночь она почти не спала, обдумывая это. А потом отказалась от бесконечного мысленного блуждания по кругу и просто пригласила Оливера на ленч.