Адам и Ева - [2]

Смелей, мой ангел. Все лишь началось.

ГАВРИИЛ

Склоняюсь, Господи, пред вашей волей.

Вы высшую мне оказали честь,

Хоть я не стою милости малейшей.

Но у меня вопрос к вам…

БОГ

Вопрошай!

ГАВРИИЛ

Скажите, почему…

БОГ

Ну?

ГАВРИИЛ

Почему

Вы мир творили…

БОГ

Да?

ГАВРИИЛ

Из этой грязи?

БОГ зрителям

Вот уровень. Вот так нас понимают.

О, никогда в сотрудники себе

Своих творений не берите. Встань.

Продолжим позже.

Гавриил встает.

БОГ

Слава и хвала.

Хвала за все, хвала вместо ответа.

За молнию и гром, за каждый шелест,

За каждый шорох или дуновенье.

Вот Гавриил — одно сплошное эхо:

Он то и дело хлопает крылами

И вечно аллилуйю мне поет.

А мне претит такое самохвальство.

Я больше не катаюсь, как бывало,

На колеснице огненной своей

С очами тыщеглазых серафимов,

И снял давно свой королевский плащ

Из дребезжащих сотканный небес,

Где блещут солнца черно-золотые.

Знак моего величья ныне скромность.

Но я изъятости не избежал,

Бессилен я перед своим всесильем.

Не хочется мне портить то, что есть.

Могу я быть один. В конце концов,

Я самый свой приятный собеседник,

И вряд ли потерпел бы я второго,

Будь таковой возможен. Но признаюсь,

Что даже богу нужен визави.

Иначе для кого же это все?

Зачем творить, не зная для кого?

Вот почему я создал этот мир

И поместил туда два существа,

Которых я с любовью создавал

По моему же образу-подобью.

В Адаме с Евой соблюден баланс

Божественного духа с веществом,

Заложена возможность отрицанья

И вместе с ней желаемое «Да».

Итак, они не ангелы. Ведь даже

Архангел тартара громко Сатанаил

снова тихо

С его извечным «Нет» — мое же «Нет»,

Мое же перевернутое «Да».

Мой вечный оппонент громко Сатанаил

Со мною спорит по моей же воле.

И спорить с ним мне как-то надоело.

Снизу доносится адский хохот.

Ах, как неловко. Я позволил мыслям

Парить в духовном царстве, где привыкли

Все слышать без ушей. Он мне не ровня,

Но что ни говори, он все же дух.

Конец истории помыслю тише.

Шепотом.

Пусть человеки поживут в раю,

Проверю я на прочность их любовь

И их способность принимать решенья.

Позволил я вкушать им все плоды

Из сада райского, но наложил

Запрет на яблоко — плод заповедный.

Пусть этим двум оно внушает робость

И божий страх. Коль выполнят они

Единый долг, который подмешал я

В приятные права, свою очень тихо свободу

Они докажут и со мною сходство.

Мне кажется, и, стало быть, я знаю,

Что так и будет. Мудрая загадка,

Разгадка скрыта. Ах, мои пути

Чудны весьма и неисповедимы.

Сейчас вот я из пустоты Вселенной

Отправлюсь к ним, в свой райский уголок.

Я с ними разделю груз тех забот,

Которых не имею сам, участье

Приму в их болтовне, она послужит

Мне поводом для новых размышлений.

И наконец-то будут вкруг меня

Живые люди, а не херувимы.

Зрителям

Надеюсь, вам понятно, почему

Вы, господа, достойны услыхать,

Как Бог беседует с самим собой:

Его величество вам позволяет.

ПЕРВЫЙ АКТ

Адам и Ева, во сне.

ЕВА

Ах, яблоко! Как хочется отведать,

Попробовать тебя, любимый плод.

Адский хохот, он звучит ближе, чем в прологе. Пауза. Утро.

АДАМ просыпается.

Скорей проснись!

Ева сразу просыпается.

То, что непостижимо,

Сейчас опять должно произойти.

Уж утро ярким светом золотит

Усыпанные почками деревья.

День занимается, и мы живем.

Адский хохот все ближе.

Ты знаешь, просыпаясь поутру,

Я снова счастлив, как в тот первый раз,

Когда открыл глаза, чтоб увидать

То, что никто и никогда не видел:

Что я из смерти прямо в рай родился.

Но нет, теперь я даже больше счастлив,

Тогда ведь, Ева, не было тебя,

Моя любовь, сестра моя родная.

Адский хохот еще ближе.

Лишь с той поры, когда услышал я

В ответ на нежность братскую мою,

Как рядом затаила ты дыханье,

Лишь с той поры, мне кажется, я стал

Не только осчастливленным — счастливым.

ЕВА

Что мне сказать? Я говорю, как ты.

Я знаю то, что ты, я ощущаю

Всё то же, что и ты. Спросив себя,

Что с нами будет после пробужденья

Из лугового запаха в цветочный

И до того, как разойдемся врозь,

Спеша трудиться на Господней грядке,

Я отвечаю теми же словами,

Которые слетают с уст твоих.

АДАМ

Ты, сотворенная со мною, да,

Мы с радостью любви займемся делом.

Адский хохот, совсем близко.

Пойдем туда, где манит мягкий мох.

Там птичью пару, помнишь, мы слыхали.

Ты — блюдо, ты и сладостный сосуд.

Позволь мне из тебя тебя отведать.

ЕВА

Пойдем.

Сатанаил.

САТАНАИЛ

Идите, милые мои.

Я вас уже моими называю.

Адам и Ева уходят. Солнце.

Эй, ты там, свет, искрящийся лакей!

Ты, светоч-раб, начищенная лампа!

Я старый твой сосед, хоть и не друг,

И твоему хозяину я недруг.

Но раз уж ты теперь зовешься солнцем,

И раз уж всем подряд готов служить,

Показывай мне этот самый первый

Огрех Непогрешимого — эдем.

Я вечность ожидал ошибки Бога

Теперь ее я вижу в полном блеске.

Вот это — рай? Поверить нелегко.

Материя сплошная, бывший хаос.

Он и сейчас заметен, даже очень.

На этой почве я привык сражаться.

Мир этот был украден у меня,

Его я снова ввергну в беспорядок

И стану здесь владыкой. Ах, творенье!

Из хаоса ты рождено, и хаос

Твоей могилой станет, в том клянусь!

Небесный царь в кощунстве виноват.

Он дал мне шанс, впервые сделав глупость.

Откуда взялся, жалкий червячок?

Из щели в основании Вселенной!

Ну что ж, земная тварь, изъян изъяна,

Сейчас ты вместе с самочкой твоей

Повторишь мой стишок и превратишься

В мое кричащее орудье, олух!