Ад Лабрисфорта - [29]

- Такая вот с Доком история, - заключил Фортадо. - Иногда я думаю - лучше бы его, как положено, пристрелили в срок. Но это я не со зла.

- А с чего?

- Да так. Считай меня параноиком, но мне все время кажется, что как-нибудь наши боссы забавы ради велят Доку построить какой-нибудь пыточный агрегат. По типу средневековых, знаешь - только, разумеется, усовершенствованный по последнему слову техники. Тогда нам всем несладко придется.

Уэсли попытался угадать - шутит Ральф, или говорит всерьез? Но по выражению его лица понять это было нельзя.

- Док - он согласится, - продолжал Фортадо. - Особенно если ему за это дадут возможность поэкспериментировать. Заключенные для экспериментов - самый тот материал. Слышал я как-то одну такую историю. Давно дело было, когда ученые про человеческие мозги еще совсем мало знали. И очень рвались свои познания расширить. Надо же точно установить, какая часть мозга за что в организме отвечает. А как установишь? Не в своих же собственных головах копаться? Думали-думали, как быть, да и придумали. Возьмут какого-нибудь арестанта, расковыряют ему башку, электричеством на мозги воздействуют и смотрят: туда ткнули - рука дернулась, сюда - нога. Так и накопили научных знаний целую кучу.

Уэсли вспомнил, что однажды где-то ему действительно приходилось читать о таких исследованиях. Но тогда он не представлял, что сам окажется в роли заключенного.

За все время, проведенное в тюрьме на острове, с Доктором Флэш говорил мало. Перекинулся десятком фраз - не больше того. Поэтому составить личного впечатления насчет глубины его помешательства на проблемах науки Уэсли не пришлось. Все, что он мог сказать о Роджере Фрэнсисе - что его внешность под известный стереотип "сумасшедшего ученого" совсем не подходит. Челюсть у Доктора была квадратная и решительная, шевелюра густая, без намека на лысину, сложение крепкое. Единственным признаком высокого ума на его лице были очки с толстыми стеклами - видимо, зрение за время своих исследовательских изысканий он посадил порядочно.

Но стереотип - на то и стереотип, чтобы жизненные примеры его опровергали.

***

Шестой день пребывания Флэша в Лабрисфорте, четверг, был вторым душевым из двух полагающихся в неделю. Как всегда по четвергам, в тюрьму привезли парикмахера, которого надзиратели звали Оксом. Правда, похож он был скорее на мясника.

Импровизированную "парикмахерскую" устроили в небольшом предбаннике перед душевой. Все, что для этого понадобилось - два стула, на один из которых по очереди садились заключенные, а на другом Окс разместил весьма ограниченный набор парикмахерских принадлежностей.

Во время бритья, сидя со скованными руками и ногами, Уэсли ощущал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Хорошо, что опасные бритвы вышли из употребления. А то такой молодчик, как Окс, пожалуй, просто для смеха мог бы малость ошибиться...

Ральф Фортадо сказал Уэсли, что когда-то вместо того, чтобы возить парикмахера, заключенным выдавали одноразовые бритвенные станки. А потом перестали. Но не из-за опасений, что кто-нибудь из арестантов исхитрится с помощью станка покончить с собой. В Лабрисфорте это никого особо не волнует. Хочешь - головой о стену бейся, хочешь - на штанах вешайся, хочешь - голодом себя умори. Дело хозяйское. Главное, убить бритвенным станком кого-то другого не получится. Лезвием станка, то есть. Но один умник заточил до остроты ручку, и ткнул в пузо зазевавшемуся охраннику. Его сразу пристрелили, но и охранник загнулся. С тех пор боссы особенно внимательно начали следить за подопечными своими "третьими глазами" - то бишь, автоматными дулами. Станки выдавать перестали, а заодно, на всякий случай, и зубные щетки - и теперь их приходилось доставать контрабандой.

В душевой на сей раз все пошло обычным чередом. Уэсли уже не был новым, поэтому никаких "плановых" разборок пока не намечалось - а значит, не предвиделось ничего интересного.

Многих заключенных занимало не столько мытье, сколько, если можно так выразиться, сексуальная жизнь. Душевая являлась одним из немногих мест, где ей можно было беспрепятственно уделить время - и наиболее подходящим. Некоторых, впрочем, устраивал и тюремный двор, но в душе, как-никак, удобнее, и хотя бы нет наблюдательных вышек.

Происходило все на удивление мирно, без какого бы то ни было принуждения - чего никак нельзя было ждать от Лабрисфорта. Все желающие один за другим пользовались "услугами" одного и того же парня - и тот не сопротивлялся.

Здесь Уэсли впервые изменил своим наблюдательским целям. Он слишком мало пробыл в тюрьме, чтобы такое зрелище стало для него привычным. Его мутило при одном взгляде на образовавшуюся в углу душевой очередь. Но волей-неволей он заметил, что первым в этой очереди был Джо, которого сегодня не интересовали драки. Даже мыло, которое громила всегда по общепризнанному неоспоримому праву захватывал первым, в этот день он сразу великодушно уступил своим шестеркам. Правда, предупредив, чтобы до тех пор, пока он, Джо, не освободится, мыло оставалось у них и к остальным в руки не попадало.