Аборт. Исторический роман 1966 года - [17]
— Так-то лучше, — сказал он, вытирая рот рукой.
— Что случилось? — спросила Вайда. — Библиотечная прививка не принялась?
— И не говори. Еще вискача! — сказал Фостер, обращаясь к бутылке так, словно она была ладонью целителя, полной бальзама.
— Надеюсь, ты никого не испугал, — сказал я. — Цель библиотеки ведь — не в этом. Мы здесь занимаемся обслуживанием, а не спросом.
— Испугал? Да ты шутишь, малец. Все, черт возьми, совсем наоборот. Проклятье, обычно я лажу с людьми.
— Что случилось? — повторила Вайда.
— Ну что — выхожу я туда, а там черт знает что. То есть, стоит снаружи и…
— Кто? — спросила Вайда.
— Женщина? — безжалостно уточнил я.
— Неважно, — ответил Фостер. — Дайте досказать, черт бы вас побрал! Да, там женщина, и это слово подходит к ней с большой натяжкой. Звонит в колокольчик, подмышкой книга, поэтому я открыл дверь. Это была ошибка.
— Как она выглядела? — спросил я.
— Неважно, — сказал Фостер.
— Давай дальше, — сказала Вайда. — Рассказывай.
Не обращая на нас внимания, Фостер продолжал рассказ по-своему:
— Когда я открыл дверь, она в тот же миг открыла рот. «Кто вы такой?» А голос — как автомобильная авария. Что за хрень?
«Я Фостер», — сказал я.
«Никакой вы не Фостер, я Фостеров видала, — сказала она. — Не врите, вы кто-то другой, потому что вы — не Фостер».
«Это мое имя, — сказал я. — Я всегда был Фостером.
„Ха-а! но довольно о вас. Где моя мать?“ Она еще чего-то требует.
„Что значит — ваша мать? Сколько вам лет, чтоб у вас была мать?“ — Я уже устал подлизываться к этой ведьме.
„Что вам сделать с этой книгой?“ — спросил я.
„Это не ваше собачье дело, самозванец Фостер. Где она?“
„Спокойной ночи“, — ответил я.
„Что значит — спокойной ночи? Я никуда отсюда не пойду. Я останусь прямо вот здесь, пока не выясню, где моя мать“.
„Я не знаю, где ваша мать и, честно говоря, могу процитировать Кларка Гейбла>[11] из „Унесенных ветром“: „мне глубоко плевать““.
„Он назвал мою мать Кларком Гейблом!“ — заорала она и собралась дать мне пощечину. Но я уже все понял и перехватил руку в полете, развернул ее всем корпусом и хорошенько подтолкнул к выходу. Она выпорхнула из двери, точно летучий мусорный бак.
„Отпустите мою мать на свободу! — вопила она. — Мою мать! Мою мать!“
Я начал было закрывать дверь. Тут на меня будто дремота навалилась. Я не знал, просыпаться мне или хорошенько дать этой стерве по мозгам.
Она ринулась к двери, поэтому пришлось выйти наружу и проводить ее вниз по ступенькам. По дороге мы немножко повздорили, но я приподнажал ей на руку, и она малость поостыла, а я одновременно, как истинный джентльмен, предложил сломать ее цыплячью шейку, если она сейчас же не припустит по дороге туда, куда ее только донесут эти вешалки, приспособленные вместо ног.
Напоследок она еще орала: „До чего я дошла? Что я делаю? Что это со мной? Что я мелю?“ И при этом выдирала из книжки страницы и подбрасывала их над головой, как невеста на свадебном обеде.
— Как невеста на свадьбе? — переспросила Вайда.
— Цветы, — пояснил Фостер.
— Ой, я не поняла, — сказала она.
— Я тоже не понял, — сказал Фостер. — Я спустился и подобрал несколько листов — посмотреть, что это была за книга, но на страницах не было написано ничего. Пустые, как снег.
— Бывает, — сказал я. — К нам заходят и авторы не в себе, но по большей части все спокойно. С ними нужно вести себя как можно терпеливее, записать фамилию автора, название книги, добавить небольшое описание в Гроссбух Библиотечного Фонда и предложить им поставить книгу на ту полку, которая им больше нравится.
— С этой-то книгой как раз просто, — сказал Фостер.
Я только открыл рот…
— Описание, — сказал Фостер.
Я только открыл рот…
— Пустая, как снег, — сказал Фостер.
Фургон
— Я пойду спать в фургон, — сказал Фостер.
— Нет, тебе здесь найдется место, — сказал я.
— Останься, пожалуйста, — сказала Вайда.
— Нет-нет, — сказал Фостер. — Мне в фургоне удобнее. Я в нем всегда сплю. У меня там есть спальник, и мне там уютно, как клопу в матрасе.
Нет, все уже решено. Старине Фостеру — фургон. Вы, ребятки, выспитесь хорошенько, вам рано вставать на самолет. Я отвезу вас на летное поле.
— Не получится, — сказал я. — Мы поедем на автобусе, а ты останешься здесь присматривать за библиотекой. Ты не забыл? Она должна быть открыта все время, пока нас не будет. Ты должен оставаться здесь, пока мы не вернемся.
— Насчет этого я не знаю, — сказал Фостер. — После тех переживаний, которые на меня свалились, я просто не знаю. А ты не можешь позвать кого-нибудь из агентства по временному найму, "девушку Келли" или кого-нибудь типа, а? Черт, да я заплачу из собственного кармана. Они присмотрят за библиотекой, а я пока смотаюсь на Норт-Бич, стриптиза насмотрюсь вволю, пока я тут.
— Нет, Фостер, — ответил я. — Мы не можем вверять библиотеку первому встречному. Сиди здесь, пока нас не будет. Мы ненадолго.
— Подколи его, Фостер, — сказала Вайда.
— Ладно. Интересно посмотреть на следующего психа с книжкой.
— Не беспокойся, — сказал я. — Это было исключение. Пока нас не будет все пойдет гладко.
— Ну еще бы.
Фостер направился к выходу.
— Вот, глотните еще вискача, — сказал он. — Я заберу бутылку с собой.
«Ловля Форели в Америке» — роман, принесший Бротигану популярность. Сатира, пастораль и сюрреалистическая образность легко и естественно сочетаются в нем, создавая неповторимую картину Америки. В нем нет четкого сюжета, как это свойственно Бротигану, зато полно колоритных сценок, виртуозной работы со словом, смешных зарисовок, фирменного абсурдного взгляда на жизнь, логики «верх ногами», трогательной специфической наивности и образов, создающих уникальную американскую панораму. Это некий калейдоскоп, который предлагается потрясти и рассмотреть. Книга проглатывается легко, на одном дыхании — и на отдыхе, и в деловой поездке, и в транспорте, и перед сном.
Уморительная, грустная, сумасшедшая книга о приключениях частного детектива, который однажды ночью оказывается на кладбище Сан-Франциско в окружении четырех негров, до зубов вооруженных бритвами; чья постоянно бранящаяся мамаша обвиняет его в том, что четырех лет от роду он укокошил собственного отца каучуковым мячиком; и в чьем холодильнике в качестве суперприза расположился труп.На норвежский язык «Грезы о Вавилоне» переводил Эрленд Лу.
Сборник рассказов Ричарда Бротигана — едва ли не последний из современных американских классиков, оставшийся до сих пор неизвестным российскому читателю. Его творчество отличает мягкий юмор, вывернутая наизнанку логика, поэтически филигранная работа со словом…
Впервые на русском языке роман одного из главных героев контркультуры 1960-1970-х годов. Первая книга издательского проекта "Скрытое золото XX века", цель которого - заполнить хотя бы некоторые из важных белых пятен, зияющих на русской карте мировой литературы. Книжный проект "Скрытое золото" начинается с никогда прежде не издававшейся на русском языке книги Ричарда Бротигана "Уиллард и его кегельбанные призы" в переводе Александра Гузмана. Бротиган не похож ни на кого, как и его книги, недаром их называют "романы-бротиганы".
«Ловля Форели в Америке» — роман, принесший Бротигану популярность. Сатира, пастораль и сюрреалистическая образность легко и естественно сочетаются в нем, создавая неповторимую картину Америки.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами настоящая человеческая драма, драма потери иллюзий, убеждений, казалось, столь ясных жизненных целей. Книга написана в жанре внутреннего репортажа, основанного на реальных событиях, повествование о том, как реальный персонаж, профессиональный журналист, вместе с семьей пытался эмигрировать из России, и что из этого получилось…