Аберистуит, любовь моя - [24]
– А где корабль?
– В школе, они его на уроках труда делают.
– И ты на него продаешь билеты?
– Я и другие турагенты.
– Сам-то поедешь?
Герайнт замялся:
– Э… Не сразу. Кому-то надо ведь и за лабазом приглядывать. – Он расхохотался. – Эй, не смотри волком! Я получаю десять процентов с билета, и кому от этого плохо? Ну, в худшем случае покатается народ в выходные на новой посудине Лавспуна. Пошли-ка, я как раз чайник поставил.
Выйдя на улицу, я достал бумажку, которую дала мне Амба, и поглядел на адрес: Кларах. В четырех милях от города – по пути можно будет заехать в школу. Я добрался туда в час обеда, но хотя на игровых площадках было полно ребятишек, спортивное поле пустовало. Один из глубинных парадоксов школьной жизни. Зеленые просторы, отведенные для игр, – вне игры, когда приходит время играть. Вооруженный сведениями от Герайнта, я видел теперь, что новая постройка, которая первоначально примстилась мне похожей на перевернутого жука, и впрямь напоминала остов корабля. Ковчега. Мозгли, крупнейший ученый учащийся этого столетия, написал сочинение о пропавшем королевстве Кантрев-и-Гуаэлод. Его же учитель Лавспун замыслил вернуть народу землю и отплыть в нее на Ковчеге. Что все это значит? И что куда важнее: как он собирается доставить корабль к морю? Оно в пяти милях отсюда.
Мамашу Дая Мозгли я застал в ее хибаре на холме над Кларахом. Жилище стояло на северной стороне, и потому солнечные лучи на него не попадали – хибара прозябала в промозглом вечном сумраке, как на родине Снежной королевы. Я припарковал свой «волзли-хорнет» в придорожном кармане, предназначенном для невзыскательных любителей пикников, и прошел по вырубленной в склоне холма тропе. Листва чавкала под ногами, и в воздухе висела неотступная сырость тропического дождевого леса. Камни хибары консистенцию имели творожистую, а с крыши капала вода; там, куда приземлялись капли, росли мерзопакостные белые цветы, которых, вероятно, в Британии не встретишь нигде, кроме ботанического сада Кью. Я постучал и подал голос, но никто не откликнулся; я толкнул дверь и вошел.
Мамаша Мозгли ритмично покачивалась в кухонном кресле-качалке. Она меня не заметила – уронив голову на грудь, она жалобно причитала:
– Пропала головушка, пропала головушка.
Я замер на пороге кухни, глядя на нее, чувствуя, как от пола по моим ногам поднимается ревматической холодок.
– Пропала головушка, – стонала она, – пропала головушка… сыночка родимого.
– Миссис Мозгли?
– Пропала головушка, пропала головушка.
Я мягко положил руку ей на плечо, и она подняла рассеянный взгляд.
– Пропала головушка, пропала головушка.
– Да, – согласился я. – Пропала его головушка. Я пришел побеседовать с вами о Дэвиде.
В водах ее глаз мелькнул проблеск понимания, и сиреневая диафрагма рта распахнулась неспешно, как влагалище морского анемона.
– Дай?
Я кивнул.
– Пропала его головушка.
– Да.
– Погубили его.
Я встал на колени и заглянул ей в глаза:
– Кто его погубил?
– Это учитель.
– Лавспун?
– Да!
– Вы знаете, за что?
Она уже смотрела на меня – ее глаза чуть сузились, и она прошептала:
– За то, что он написал.
– Про Кантрев-й-Гуаэлод?
Ответа не последовало, и в комнате воцарилось молчание – раздавалось лишь натужное сиплое дыхание мамаши Мозгли. Я огляделся. Обстановка скромная: прялка, гниющий тюфяк в углу; пустые бутылки из-под хереса. Я подошел к плите, чтобы сделать ей чашку чаю. Съестного в доме не было; тогда я поднял с полу банку из-под консервированной фасоли, промыл ее под краном и плеснул туда из своей карманной фляжки.
– Это вам поможет, – сказал я, подсовывая питье старухе под нос.
Две закоченевших, дрожащих руки вцепились в мои, и банка мигом опустела. Огненная жидкость затопила женщину, и она вымолвила с новой силой:
– Это все Друиды.
– Они забрали вашего мальчика?
– Убили его.
– Вы уверены?
Она кивнула и поглядела на меня в приливе решимости:
– Конечно, уверена.
– О чем было сочинение, миссис Мозгли? Вы помните?
Она опустила глаза, и ее взгляд уперся в мой карман, где лежала фляжка. Я снова налил рому в банку и протянул ей. Она выхватила его и выпила с излишней жадностью. Из горла вырвался кашель, и белесая теплая жидкость, смешиваясь со слюной, залила ее бородатый подбородок. Я, как ребенка, похлопал ее по спине:
– Прошу вас, попытайтесь вспомнить!
– Не знаю, – проговорила она, когда кашель утих. – Все, что знаю, рассказала в полиции.
– Он сделал копию?
На сей раз в ее глазах вспыхнуло пламя уверенности:
– Ну еще бы. Всегда делал. От всего копии оставлял. Мало ли что.
– И вы знаете, где он ее оставил?
– Да.
Мое сердце подпрыгнуло.
– Да?! Где?
Она ухватила меня за руку и слабо прижалась к ней, словно чтобы исповедаться в последней тайне:
– У всех на виду, прямо под носом спрятал.
– У всех на виду? Под носом?
– Да.
– Где именно?
Она покачала головой:
– Не знаю. Он не сказал.
Она вновь потянулась к банке. Я наполнил, но выпить на сей раз не дал.
– Где именно?
Она замотала головой, как резвая лошадка:
– Не знаю. Не знаю!..
Я вылил немного рома на пол – от ужаса у нее перехватило дыхание.
– Нет… нет… не надо, прошу вас!
– Где под носом, где на виду, миссис Мозгли?
Кто из модных дизайнеров откажется от потрясающего заказа — создать серию стилизованных под старину статуэток фламинго, которым предстоит стать СЕНСАЦИЕЙ великосветского костюмированного бала?Только не Мэг Ленгслоу!Но она и предположить не могла, что один из ее шедевров будет использован в качестве ОРУДИЯ УБИЙСТВА — убийства, повергшего в шок всех гостей!Полиция теряется в догадках — ведь ПОЧТИ У ВСЕХ приглашенных были и возможность, и желание отправить жертву на тот свет…Задетая за живое, Мэг начинает СОБСТВЕННОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ!..
Однажды мистер Д’Одд, человек накопивший немалую сумму денег и решивший, что в его жилах течет кровь рыцаря-крестоносца, купил себе феодальный замок. Но что это такое, когда в замке не обитают привидения!? И он, не смирившийся с этим, решает их добыть…
Мастер остроумного и элегантного детектива, американец Лоуренс Блок на этот раз обращается к классике кинематографа. Берни Роденбарру, букинисту-интеллектуалу и одновременно вору-джентльмену, поступает заказ — похитить портфель с неизвестным содержимым. Но Берни не везет: мало того, что портфель успели похитить до него, мало того, что он забывает собственный кейс неизвестно где, — сам заказчик тоже бесследно пропадает, в его квартире лежит труп… а рядом обнаруживается кейс Берни с непонятной надписью, выведенной кровью… Затем появляется прекрасная незнакомка-иностранка, страстная поклонница Богарта.
Гавайский островок…Тропический рай, где усталые от жизни голливудские шишки наслаждаются дивной природой, бронебойным кокосовым ромом, пышными смуглянками и фантастической местной кухней.И вот такое-то изумительное местечко до сих пор не прибрали под свое ласковое крыло мафиози?!Непорядок, однако…«Крестный отец» одной из криминальных группировок Крутой Джек Люси решает исправить ситуацию — и отправляет на остров двух своих лучших «братков». Миролюбивые аборигены в ужасе примут любые его условия?Мечтать не вредно!..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второй роман французского писателя Даниэля Пеннака (р. 1944), продолжающий серию иронических детективов о похождениях профессионального «козла отпущения» Бенжамена Малоссена.