А. А. Прокоп - [17]

Прохор тогда совсем ничего не мог понять. Были люди, мать плакала. Сидела, отвернувшись к стене. Кажется, она почти ничего не говорила. Всё это виделось неестественным, как будто, кто-то погрузил всех в замедленный, тяжелый сон.

Отца увели люди в белых халатах, с ними были два милиционера. Они от чего-то прятали глаза, часто курили и говорили почти шепотом. Машина стояла у калитки, была очень грязная, страшная, от того и запомнилась, вместе с этим тяжким пасмурным днем. Отец, как показалось Прохору последний раз посмотрел на него с матерью совершенно осмысленно.

— Батя я здесь — зачем-то сказал Прохор.

Но батя не ответил. Он уже глядел куда-то в пустоту, его зрачки наполнились страхом, тело начало вздрагивать. Люди в белом затолкали его в машину…

…Дальше была другая жизнь. Отца в ней уже не было…

Кажется, прошла неделя, возможно, была ещё одна. Это сейчас совсем не имело значения. Тогда тоже не было в этом чего-то важного. Прохор все эти дни не видел отца Кирилла. Раньше старик частенько прохаживался по деревянным тротуарам центральной улицы. В разговоры вступал он редко, но был нарочито на виду. Теперь даже окна его небольшого домика не освещались, когда наступала всё более ранняя темнота. Что творилось в голове Прохора, и зачем нужно было ему идти на риск, пытаясь сойтись с отцом Кириллом, зная и будучи уверенным, что как минимум две человеческие жизни были загублены неброским с виду стариком, а одна из них совсем недавно.

Еще Прохор думал что-либо расспросить у матери, по поводу старушки Елизаветы Павловны, чьи инициалы промелькнули перед ним дважды. Сначала в разговоре женщин, как о последнем человеке, что разговаривал с убитым Пасечниковым. Затем в собственных не лучших воспоминаниях. Только здесь всё было совсем мрачно, от того, что было связанно с его несчастным отцом. И всё же Прохор хотел переговорить с отцом Кириллом. Плохо представлял он себе как пройдет этот разговор, какая реакция может ожидать его со стороны старика. Адреналин, умноженный на упрямство, чувство своей правоты и тяга к загадочному — управляли Прохором. Внутри не было страха, если он и появлялся, то только тогда, когда Прохор сам вытаскивал его из глубины собственного я. Делал он это с помощью своих же логических размышлений. Подсознание же ничего не подсказывало. Точнее, оно не пыталось вызвать тревогу, а напротив оставалось абсолютно спокойным, где-то отчасти даже безразличным и временами поддерживающим странное любопытство. Прохор пару раз поймал себя на нормальной мысли, что занимается он чем-то не тем, и в силу возраста, и в силу всего окружающего, но что-то тянуло его к тому, что было рядом, и было иным, непохожим на привычное, будничное, рутинное. Об одном не думал Прохор. Подобное дело не может закончиться одним разговором и, к какому исходу может привести его любопытство. Отец Кирилл может не только рассказать ему о давно минувших днях, но и потребовать чего-то от него. Вставая в один ряд с отголоском другого мира, можно почувствовать истинный голос этого мира, который находился не так уж и далеко от него. Расстояние в три с лишним десятка лет ни так уж и огромно, и лежавший в гробу Пасечников мог бы много об этом рассказать.

Судьба иногда сама подводит человека к его цели. Предположения могут быть сложными, а дело окажется простым. Так как будто все было давно предопределенно и оставалось дождаться заданного дня, прийти в нужное место. Затем произнести необходимые слова дождаться ответа, а дальше всё пойдет по хорошо подготовленному сценарию.

Так неожиданно для Прохора, и ещё, как оказалось, более неожиданно для отца Кирилла, произошла встреча двух совершенно разных с одной стороны и очень близких с другой стороны людей.

Отец Кирилл сидел возле воды. Ему нравилось здесь бывать, смотреть на тихую гладь водной поверхности. Если появлялся в его компании небольшой ветерок, то он не портил настроения, и рябь на воде лишь заставляла почувствовать присутствующее в нем ощущение холода. Воспоминание жило холодом — он правил в нём бал. Только зимой отец Кирилл никогда не приходил сюда. Причина находилась на уровне его восприятия, да и к тому же зимой здесь негде было находиться. С дороги он был бы виден, хотя по ней мало кто ездил. Две землянки, что имелись здесь когда-то, давно обвалились, пришли в полную негодность.

5

Всё последнее произошло зимой, к тому же заканчивал он дело под присмотром раскинувшегося над его головой холодного черного неба, которое было утыкано огромным количеством безразличных к происходящему далеких звёзд. Руки замерзали, мороз несмотря на тяжелую работу, чувствовался здорово. Кажется, было под тридцать, пар валил из-за рта. Сразу шестеро убитых коченели перед ним, покрываясь синюшным инеем. Двоих убил он. Четверо уничтожили друг друга. Ему удалось подобраться, к этим двоим внезапно, но как странно погибли Резников и Выдыш. Матерые волки, как они попались на дуру, как это произошло? Если успели выстрелить лишь по разу…

…Только сейчас отец Кирилл думал другом. В последнее время ему было страшно. Какое-то время, отца Кирилла сильно беспокоило поведение и активность товарища Пасечникова. Плюс к этому его подручный, обыкновенный парень по имени Прохор. Что-то пытались они рассмотреть в нём нового, или напротив очень старого. Но обстоятельства перевернули всё. Тогда и пришел на смену нервозности настоящий страх. Отец Кирилл долго молился, ища поддержки у всевышнего. К сожалению, тот в очередной раз молчал. Зато заговорил кто-то другой.