8848 - [75]

— По наперсточку? — предложил он новобранцу.

Семен вежливо отказался. Надо быть последним лопухом, чтобы в первый же день на рабочем месте нализаться. Да и не увлекался он этим делом.

— Ну, как знаешь, — не стал уговаривать напарник, опрокинул чашку и от удовольствия аж поежился.

Семен хлебал чай. Георгий Анатольевич тем временем опрокинул еще одну кружечку, раскраснелся, если бы не штаны охранника и не рубаха, можно было бы подумать, что он в сауне, а не на работе, до того ему было хорошо и душевно. Он попробовал еще раз подтянуть Семена в компанию, но тот опять вежливо отказался. Мужчина и на этот раз не сильно расстроился и продолжил пить божественный напиток сам.

В 22:00 уже хорошенького Гаюнова тюкнуло, что нужно идти делать обход, Семен, как человек трезвый, его остановил, не хватало еще, чтобы тот попался на камеры.

Обход у Семена занял почти час. Новичок отнесся к делу со всей основательностью, прошел строго по схеме, хотя и пришлось поначалу поблукать, проверил все двери, запасные выходы, заглянул в туалеты, убедился, что и там тишь да гладь… Когда он возвратился в каморку, Гаюнов, долакавший все, что было в термосе, был в зюзю. Прикорнуть, разумеется, было не на чем, спать охране не полагается. Семен нашелся, поставил вместе три стула и уложил на ложе спекшегося товарища. Благо роста мужичок был не великого. После рассчитывал просмотреть Инструкцию, которую ему дали для ознакомления, документ был внушительный, но Гаюнов и не думал отдыхать.

— У тебя какая зэ пэ? — в лоб спросил напарник.

Семен помялся. Информация о зарплате была конфиденциальная, в отделе кадров его предупредили, но, с другой стороны, Гаюнов в стельку, не факт, что он вообще наутро что-нибудь вспомнит.

— Тридцать пять, — сообщил Семен.

— Кхм… — Гаюнов изобразил что-то типа смешка. — Негусто! И что, хватает?

— Да как сказать… Когда полгода живешь на зарплату жены… — Семен и думать забыл, что на собеседовании озвучил версию о том, что он всего лишь месяц без работы. Да и какая теперь разница, главное — взяли…

Гаюнов, заерзав на стуле, тяжело вздохнул и сокрушенно махнул рукой. — На тридцать девять тоже не сильно разбежишься… Так и живешь, еле концы с концами сводишь… Заработал… Пожрал… Отдал долг татарину…

Семен вытянул лицо, видимо, придя к какому-то умозаключению.

После откровений Георгий Анатольевич засопел и наконец угомонился. Семен, дожевывая бутерброд, листал Инструкцию.

Дойдя до пункта 15.3, он оглянулся и не без умиления глянул на свернувшегося калачиком коллегу, согласно документу, он должен был незамедлительно сообщить о нежно похрапывающем младенчике высшему начальству — и так бы и сделал, если бы брезгливость к ябедничанию не впитывалась в нашего человека с молоком матери. Осилил документ Семен, только когда перевалило за полночь. Бессонная ночь далась с трудом, спать хотелось как из пушки, а тут еще нужно следить за мониторами. В глазах с непривычки уже после двух часов непрерывного таращения в мониторы рябило.

Утро для Семена было не радужным. В шесть он начал расталкивать напарника, балагур, тунеядец и пьяница не сразу очухался, потребовалось некоторое время, чтобы привести его в чувство. В восемь нуль-нуль их наконец сменили, Семен пополз домой. Желание было одно — поскорее доползти и отрубиться.

***

Дома он сразу же отправился в люлю. Лидка все постелила — к рабочему человеку и отношение особое, не как к безработному. Семен провалился в тяжелый сон. Проснулся часов через пять, состояние было такое, как будто пил он, а не Гаюнов. Башка жутко трещала, в ушах шумело. Не успел продрать глаза, Лидка два раза прошмыгнула за дверью. Семен не подавал признаков жизни, хотелось просто лежать, не двигаться, каждое движение отдавалось в затылке. Потихонечку Семен стал приходить в себя, припоминать минувшие сутки. Первое дежурство прошло гладко, никаких эксцессов, за исключением напившегося Гаюнова, слава богу, не было. На ум пришли вчерашние слова шалуна-напарника: «Заработал… Пожрал… Отдал долг татарину…»

Семен задумался. Неужели они и правда так и живут? Неужели все так тухло? Последнее время действительно приходилось туго: хватало только на пожрать да на бензин… Прям как говорил Гаюнов. Но на прежнем месте зарплата была более-менее приличная, во всяком случае выше, чем у некоторых… Хотя, конечно, и тогда не шиковали… На что-то крупное приходилось экономить, выгадывать.

Когда Лидка в очередной раз заглянула в щелочку, Семен не успел прикрыть глаза.

Жена меленькими шажочками вошла в комнату и приземлилась на край кровати.

— Ну, как коллектив? Начальство? — посыпались вопросы.

Семен бросал пару слов, все остальное Лидка додумывала сама. Заметив плачевное состояние супруга, Лидка сунула ему какую-то таблетку и погнала обедать. Первая зарплата в ближайшие две недели не предвиделась, но обед рабочего человека заметно отличался от обеда безработного. Позвонила теща, Лида дала подробный отчет матери, так, как будто бы Семена рядом и не было. Мужчина давно к этому привык.

Покормив мужа, Лидка умелась на работу. Недавно она устроилась нянечкой в элитный детсад-пансион. Раньше детей на пятидневку сдавали не от хорошей жизни, а теперь наоборот — с жиру. Сад с английским, с бассейном, не хватало только живого крокодила. Сегодня Лидка выходила в ночь, стерегла сон деток богатеньких родителей. После обеда Семена развезло, и он опять прикорнул. Проснулся уже в десятом часу, туда-сюда, и по-хорошему нужно было, как все нормальные люди, ложиться спать, но Семен был ни в одном глазу. День с ночью перепутал. Лидка к такому дурному графику давно привыкла, к тому же в саду с детьми всегда можно вздремнуть…